Редкая птица
Шрифт:
– Ух ты! Настоящий!
Как писал какой-то педагог-прозорливец о подростках:
«Плечи теленка, душа – ребенка». А ведь в потемках Сереге можно дать лет эдак девятнадцать. Пока молчит.
– Дрон, так ты знаешь, что тебя ищут?..
– Догадываюсь.
– А сам здесь сидишь. Здорово!
– Ты лучше скажи, зачем залез сюда: по делу или нас повидать?
– Да я хотел тут инструменты взять свои, а стал подниматься, голоса услышал…
– Который теперь час?
– Двенадцать. Без двух.
– В
– Мать с утра ходила на рынок.
– И что говорят?
– Да все об убийстве Ральфа.
– Можете повернуться, – объявила Леночка. Красивыми женщинами я не перестану восхищаться никогда! За какие-то пять минут девушка из лесной русалки превратилась в фотомодель – глаза подведены, губы подкрашены, волосы… Эх, не понять мне «голубых»! Ведь даже одна красавица умеет непостижимо измениться в пять минут и стать еще желаннее! Даже одна… А их, красивых, столько, что голова может уплыть!.. Прибавим милых, скромных и обаятельных… Нет, никогда не понимал «голубых». Впрочем, они меня тоже.
– Сергей, это Леночка, Лена, это Сергей, – скороговоркой выстреливаю я и стараюсь направить ход наших мыслей в деловое русло:
– Так что говорят?
– Да обсуждают, за что все-таки Ральфа порешили. Но как-то невнятно, шепотком. – Серега мельком глянул на девушку, спросил еле слышно:
– Дрон, это ты его шлепнул?
– Нет. – Похоже, парнишка разочарован. Чтобы как-то компенсировать моральный ущерб, добавляю:
– Но мы с Леночкой сейчас в ситуации – круче не бывает.
– Ну! – Восхищение девушкой перерастает в восторг. – Так она с тобой в этом деле?
– По уши, если не глубже.
– А что произошло-то?
– Долго объяснять.
– Понятно. Ну потом-то расскажешь?
– Расскажу.
– Честно?
– Обещаю. Все, что тебе можно будет знать. Парень кивает понимающе, с заговорщицкой миной:
– Понятно. Тоже хлеб.
– Сережа, у меня к тебе просьба, или поручение. Выполнишь?
Парень сияет. Но, взглянув на девушку, сурово сдвигает брови:
– Слушаю.
– Во-первых, принеси мне газеты. Вернее, всю почту, которая пришла сегодня к вам.
– Так.
– Во-вторых. Ты еще общаешься с рокерами?
– Да так-сяк. Ты же знаешь, у нас другая команда.
– Сережка, это все равно, какая команда. Но вы «вышиваете» на железных конях в полувоенной униформе, а мне не улыбается, если какой-нибудь усердный служака стопарнет нас. Улавливаешь?
– Понятно. Тебе нужны куртка, шлем, траузы хорошо бы кожаные, но это может не покатить. Ничего, и твои сойдут. А шузы у тебя и так стильные.
– Сережа, мне и девушке. Полная униформа рокеров, только мне куртку побахматей, «сбрую» спрятать.
– Нет проблем. Ты же помнишь, в какой я два года назад гонял? Отцовская старая, вид – хищняк, я еще
– Помню. Батя с тобой разговор имел.
– Да ладно, глупый был. Но ведь сейчас пришлась!
– Это без балды. Да, и еще «колеса». Сережка помялся секунду:
– Мои подойдут?
– Не жалко?
– На дело же.
– На хорошее. Ты не переживай, за «росинантом» приглядывать буду.
– Да ладно, по мере возможности. Все?
– Пока. За полчасика управишься?
– С головой!
– Да, еще вот. Третье.
– Ну?
– Расслабься. Серега улыбнулся.
– Ну, я пошел?
– Валяй. Инструменты не забудь.
– Инструменты?
– Ну да. Ты же за ними лазил.
– Ага.
Серега легко подхватил ящик из угла, ловко бросил мне пачку сигарет.
– Обратной ходкой пожевать принесу.
– А выпить? – подала голос Леночка.
– А у нас без этого и за стол не садятся, – достойно парировал Серега. Из парня определенно выйдет толк. Тьфу, чтобы не сглазить.
– Сережа, только…
– Обижаешь, гражданин начальник. В том же ящике и принесу. Пока.
Парень аккуратно и неторопливо прикрыл за собой дверцу. Но я успел шепнуть ему еще пару слов.
– Ты хоть мотоцикл-то прилично водишь?
– В процессе выяснишь.
Парень появился минут через сорок. Времени мы зря не теряли… Лена сразу заявила:
– Есть хочу, как сто волков!
– Это у тебя нервное.
Я же первым делом приложился к холодной банке с розовым. Потом закурил. Вот этого мне действительно не хватало.
– Все сделал. Мотоцикл на ходу, обе куртки рядом, в свертке.
– Вокруг посмотрел? Сережка усмехнулся:
– Джабдету доверил. Велел порыскать.
– А он к какой-нибудь сучке не свинтил?
– Не, на службе он мужчина серьезный; Когда рыскает – гоняет всех чужих поблизости.
– Дрон, я не пойму, мы что, уже сейчас едем? Кто-то говорил, что нужно до вечера пересидеть.
– Может, и так, но не здесь.
– Ты же говорил: надежно. И еще не вечер.
– Ваша правда, барышня. Но поскольку разные грехи тяготят мою детскую душу, лучше все же слинять. Уж очень многим прошлым вечером я на мозоли понаступал.
– Ты думаешь, шпана эта будет здесь искать?
– Шпана – это вряд ли. А какой-нибудь служака усердный наведаться вполне может, даже не из служебного рвения, а чтобы направление «отработать» и крестик поставить: проверено, мин нет.
Сам я даже не знаю, с кем встречаться хочется меньше: с Кузьмичевыми сторожевыми или с безопасниками-горлохватами, оставленными мною досыпать на свежем воздухе. Полагаю, они уже часов шесть как бодрствуют и полны глубокого разочарования к моей персоне и, соответственно, непритворного служебного рвения.