Реи?с

Лойко Сергей Леонидович

Президент развернулся, подошел к столу, сел, достал из папки чистый лист бумаги и вытащил ручку «Паркер» из малахитовой подставки.

– Хорошо, я подчиняюсь вашему приказу, – отчетливо сказал он, казалось, безо всяких эмоций. – Но ровно на пять секунд. Пока подписываю указ о вашей отставке, товарищ генерал-майор. Вы свободны. А вас, Рыжиков, попрошу остаться.

Москва. 19 декабря

Алехин стоял в очереди на подходе к первой рамке. Журналисты всё прибывали и прибывали. Хвост очереди за Сергеем тянулся на километр, если не больше. До пресс-конференции

оставалось два часа. К нему уже подходили человека четыре, здоровались, спрашивали что-то. Какой-то молодой симпатичный парень, сильно заикаясь, пытался расспрашивать его о машине – починил Сергей свою тачку или нет. Алехин уклончиво ответил, что все в порядке.

– Я рад, – заулыбался парень. – М-м-м-м-много содрали?

– Да нет, по-божески, – ответил Сергей.

– А страховка? П-п-п-п-п-п-покрыла что-нибудь?

– Ну… как всегда.

– П-п-п-п-п-понятно. Не в настроении, смотрю. Д-д-д-д-д-да?

– Да, не выспался.

– Я тоже. Вчера, кстати, статью твою о М-м-м-м-м-магнитском читал. Как ты все успеваешь?

– Ну... Я, вообще-то, давно ее написал. А вышла только вчера.

– Я так и п-п-п-п-п-п-понял. Остро, остро. Как тебя, Сережа, вообще сюда п-п-п-п-п-пускают?

– Сам не понимаю, Паша.

Оба рассмеялись. Павел Мотыгин, корреспондент «Нашей газеты» (Сергей вовремя прочитал у него на аккредитационном бэйджике, болтающемся на шее на ярко-желтом шнуре), достал пачку сигарет.

– Ладно, увидимся в б-б-б-б-б-буфете, – сказал тот и отошел покурить. – Ты ведь не куришь?

– Нет.

– Ну и п-п-п-п-п-п-п-п-правильно.

* * *

Сергей так долго и тщательно готовился к сегодняшнему дню, словно собирался защитить докторскую диссертацию на тему «Наследие журналиста Прохорова». Благо, время позволяло. Он прочитал все статьи Прохорова за последние пару лет, просмотрел сотни его фотографий, изучил, как мог, его биографию по Википедии, Фейсбуку и различным интервью. Недавнюю статью с новыми деталями о Сергее Магнитском, адвокате, вскрывшем миллиардное хищение государственных средств и убитом в тюрьме пять лет назад, Алехин прочитал раза три. На сайте Кремля он нашел видео трансляции последних двух пресс-конференций Пухова и оба вопроса, которые Прохоров в присутствии сотен журналистов задал президенту.

Чего Сергей не знал, так это того, что месяц назад во время очередного приезда в Москву Прохоров уснул за рулем на скоростной трассе Москва – Рига и чудом остался жив, разбив в клочья весь левый бок своего RAV-4 о высокий отбойник-разделитель. Машину так хорошо отремонтировали, что Алехин ничего необычного не заметил, пока ехал в Москву, получив эту «Тойоту» вместе с документами и фотокамерами из рук бандитов в шесть часов утра в Истре. Те же злодеи отвезли Прохорова в коттедж-отстойник рядом со Звенигородом, где должны были продержать до следующего утра. Книжник поклялся, что ни один волос с его головы не упадет.

После возвращения в Москву и встречи с Евгением Тимофеевичем Алехин жил неделю у того в поместье на Рублевке, а затем перебрался в съемную однокомнатную квартиру на улице Марины Расковой. С Джейн больше не встречался. Она даже не оставила ему номера телефона. Он видел ее два или три раза мельком в телевизоре и несколько раз во сне. Найти ее он не пытался.

Из дому, если и выходил, то ненадолго. Разве что в магазин или в кафе «Шоколадница» по соседству, на Ленинградском проспекте, где иногда завтракал или обедал. На завтрак заказывал яичницу с беконом, чай черный или капучино, на обед – салат «Оливье», двойную порцию блинчиков с мясом и сметаной и фирменный чай «Крэнберри» на клюкве.

За все время выезжал за пределы района три раза. Первый раз – месяц назад, на закладку ствола в ЦМТ, вместе с двумя людьми Книжника. Все трое были облачены в синие спецовки

с надписью «ЦМТ Сервис» на спинах. Вошли через служебный вход. Книжник все согласовал – никаких рамок, никаких вопросов. Мужской и женский туалеты в левом крыле возле бара на первом этаже закрыли и спокойно сделали закладку во вторую кабинку из двенадцати – напротив стены с рядом писсуаров справа и умывальников слева. На все про все ушло полчаса с приезда до отъезда. Операцию провели в восемь утра. Народу в Центре почти не было. Все офисы, кафе и рестораны открывались в девять-десять.

Второй раз Алехин выезжал туда же второго декабря вместе с Книжником осмотреть конференц-зал. С бэйджиками на груди заговорщики играли роли делегатов панельной дискуссии по правам человека. В перерыве, когда настоящие делегаты и организаторы отправились в буфет, Алехин и Книжник досконально осмотрели зал. Сергей пришел в ужас. План рушился на глазах. Полторы тысячи мест. Раздолье для снайперов и охраны. Впрочем, как и головная боль. На пресс-конференции зал будет полон. Сотни людей. Просто пронести в зал ствол – само по себе дела не решает. Да, от центра первого ряда до стола на сцене – два метра. Не больше. Для ПМ расстояние убойное вполне. Второй ряд тоже условно можно считать рабочим вариантом. Не более того. Но тоже только центровые места. Пятьдесят на пятьдесят. Если не меньше.

Можно, конечно, попробовать работать со всех кресел первого ряда с левой стороны, начиная от края сцены. Во время прохода объекта из левой кулисы к столу, как было на последних двух мероприятиях. Но, во-первых, там, в шаговой доступности, через одного будет сидеть и стоять охрана, во-вторых, объект может выйти из другой кулисы for a change97. Да и сам проход – это всего четырнадцать-пятнадцать шагов. То есть шесть – восемь секунд. И идет он боком к тебе, что сужает сектор обстрела. Движение усложняет работу. Где он – момент выстрела? Доля секунды. И все... То есть, по всему выходит, ничего.

О’кей. Ладно. Не сложилось. Не представилось случая. Объективно. Итак, объект доходит до стола и садится или сразу встает к трибуне. И что дальше? Потом? Все места уже заняты. Даже если бы были свободные, никто не даст тебе и шагу ступить по залу, особенно рядом со сценой. Даже просто встать в первых двух рядах не дадут. Только если разрешат задать вопрос.

Есть, правда, еще один вариант. И, похоже, последний. На шарап. Когда в конце, после всего, он поднимается и идет на выход. Два года назад он уходил в кулису. Год назад сходил со сцены вниз по ступенькам и через левый выход. Оба раза все журналисты в первых рядах бросались к нему, окружали вперемешку с охраной. Оба раза самый хаотичный, самый мутный момент. С одной стороны – шанс. С другой – не факт, что окажешься в первом кольце окружения. Не факт, что так будет и в этот раз. Хотя оба последних раза он неизменно останавливался и отвечал на пару вопросов, например про освобождение олигарха Сосновского. Всю пресс-конференцию молчал, а тут, бац, и выдал главную новость. Значит, готовился. И охранники толпу не разгоняли, хоть и активно контролировали. Все равно рассчитывать на гол на последней минуте как-то…

Нет, нет, нет. Все варианты, кроме одного, в лучшем случае, очень, очень на тоненького. Если будет хоть какой-то шанс, то только один. Упустить его нельзя. Короче, нужно занимать место напротив сцены. Как минимум во втором ряду. Других вариантов нет. О них нужно забыть.

«Ах да, есть еще один, – улыбнулся сам себе Алехин, – всегда и в любом ряду можно успешно застрелиться из принесенного тобой же «пээма». На глазах у всех. Его ты этим точно не убьешь, но праздник, да, испортишь.

Значит, надо «покупать» билеты в первый ряд. Но как? Как? Как попасть в первый ряд на шоу, где все билеты проданы? Это главный вопрос. По какой системе рассаживают гостей? Кто?