Реквием
Шрифт:
Когда она добежала до места, маленький монах пытался помочь голому и облепленному пылью Тому подняться на ноги. Том плача повторял имя Кейти.
– Спасибо вам, – сказала Шерон монаху. – Я увезу его.
– Он в большом расстройстве, – сказал монах, подняв свои огромные невидящие белые глаза к небу и словно отыскивая там Шерон.
– Да, это уж точно.
Ей удалось уговорить Тома одеться, и монах отпер им ворота.
–
Оказалось, он помнит все.
– Согласись, с тобой что-то неладно, – сказала Шерон. – Если не хочешь говорить со мной, поговори с Тоби.
Шерон вцепилась в него мертвой хваткой и не отпускала до тех пор, пока он не согласился пойти с ней на предварительную консультацию. Когда Тоби назвала его «дорогушей» в третий раз, у Тома выработалось стойкое отвращение к этой женщине. Затем она заявила, что сможет поговорить с ним только после того, как у Шерон закончится рабочий день и она уйдет домой.
– Слишком занята, дорогуша. А Шерон слишком занята, чтобы присматривать сейчас за вами.
Таким образом, его выставили за дверь и велели прийти позже. Прежде чем покинуть центр, он заглянул к Шерон на кухню, где она беседовала с какими-то женщинами. При его появлении все замолкли.
– Ну и?… – спросила Шерон.
– Не пойдет, – покачал он головой. Когда ее зрачки сузились, превратившись в две стрелы с острыми наконечниками, он сдался. – Ну хорошо, но только один раз.
Он вышел, догадываясь, что женщины на кухне допытываются у Шерон, кто он такой.
Он вернулся, как и договорились, за несколько минут до того, как Шерон собралась идти домой. Отведя Тома в сторонку, она поцеловала его и вырвала у него обещание, что он постарается честно ответить на все вопросы Тоби. Затем она отвела его в стерильно чистую комнату с отделкой панелями цвета магнолии, нейлоновым ковром и установленными в круг обтянутыми нейлоном стульями, где велела ждать Тоби.
Минут через пятнадцать Тоби сунула голову в комнату и помахала ему рукой, шевеля пальцами наподобие паука.
– Минутку, дорогуша, сейчас буду. – Она снова исчезла.
Прошло еще минут двадцать. Том стал раздраженно ерзать. Он, естественно, не догадывался, что Шерон, уходя, сказала Тоби:
– Заставь его подождать, пусть понервничает.
Наконец Тоби появилась и, сев на один из стульев, спросила:
– Хотите кофе?
– Нет, – холодно отозвался он.
– А я хочу. Очень хочу кофе.
Она опять вышла и вернулась минут через пять с подносом, на котором стояли две чашки. Она уселась, потирая руки.
– Вы здесь чувствуете себя вполне уютно? – спросила она. – Меня нервируют
– У меня нет такого ощущения.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Ну вот и замечательно. Давайте, прежде чем начать, выпьем кофе. Вам черный или с молоком?
Том позволил напоить себя кофе. Тоби чрезвычайно церемонно предложила ему сахар, от которого он отказался, и имбирное печенье, на которое он согласился. Наконец кофейная церемония была завершена, чашки и блюдца пристроены на соседних стульях. Тоби была готова приступить к делу.
– Ну вот, дорогуша, начнем. Так что вы хотели сказать мне?
– Прошу прощения?
– Если я правильно поняла Шерон, вы хотели рассказать мне что-то. Так что валяйте. Я вся внимание. – Она приставила ладонь к уху. – Видите, я слушаю.
– Вы смеетесь надо мной.
– Смеюсь? С какой стати я буду смеяться над вами?
– Тут какое-то недоразумение. Как я понял Шерон, это вы хотите что-то сказать мне.
– Сладкий мой, я же вижу вас впервые в жизни. Что я могу вам сказать?
Том в недоумении помотал головой. Тоби посмотрела на свои часы:
– Не хочу торопить вас, дорогуша, но не можем же мы сидеть тут весь вечер. У меня есть всего полчаса. У одной из наших дам сегодня день рождения. Надо еще многое подготовить. Торт и все такое прочее. Мы всегда готовим праздничный обед по такому случаю.
Том в недоумении смотрел на нее. Чего ради Шерон заставила его сидеть тут с этой суетливой пожилой женщиной с отливающими синевой волосами и кулинарными заботами?
– Это была идея Шерон, – сказал он. Тоби ласково улыбнулась ему, затем, заметив какое-то пятнышко на своем платье, стала усердно отчищать его. – Она решила, что я должен поговорить с вами.
– Поговорить? О чем, дорогуша?
– Ну, она полагает… она полагает, что у меня какой-то кризис.
– А почему она так думает?
– Оснований у нее достаточно. Главным образом из-за прошлой ночи. Но…
– А что случилось прошлой ночью?
Том вздохнул:
– Ну, если вкратце, то она нашла меня голым в Гефсиманском саду, и…
– Вы часто проводите там время в таком виде?
– Часто? Разумеется, нет! Я же не…
– Я просто спрашиваю. Значит, вы все-таки признаете, что это кризис?
– Не совсем кризис, скорее…
– А если не кризис, то что же? Гулять в голом виде в Гефсиманском саду…
– Послушайте, – взорвался Том, – вы просите, чтобы я рассказал вам, а стоит мне начать говорить, как вы меня перебиваете.