Религиозный смысл болезней
Шрифт:
Телесное состояние одного человека всегда служит объектом сравнения для другого (131). Здесь имеют место самые разные суждения и отношение. Одни сочувствуют и стараются помочь, другие злорадствуют (в том числе считая, что «Бог шельму метит»). Одному чужая боль напоминает о собственной греховности, другой радуется, что он «не такой, как этот мытарь». Но и более того, болезни праведников часто служат аргументом против Бога. Такие «малодушные» по словам Григория Богослова либо болезнями праведников стараются опровергнуть справедливость мироздания, либо и вовсе утверждают о случайном характере болезней, что по существу свидетельствует о глубоком неверии в Бога (132).
Болезни праведников тогда служат в качестве искушений для
Примечательно, что самих праведников такое отношение к ним со стороны очень огорчало, но не из-за того, что к ним проявляется несправедливость, а из-за неразумия самих людей, которые совершенно не хотят думать нравственно, то есть разумно и мудро. До сих пор очень сильны эти обвинения в адрес якобы милосердного Бога, Который так устроил мир, что страдают самые невинные, дети, а самые развращённые наоборот процветают и умирают в старости и здравии. Естественно, что и христиане рассматриваются с этих позиций примерно так же, как на них смотрели римляне во времена императора Нерона. Напомним, что в ту пору широкомасштабных репрессий на христиан их обвиняли практически во всём, что только придёт в голову, в том числе, например, и в том, что они убивают младенцев и пьют их кровь.
Болезни праведников – действительных праведников – являются для умников аналогом распятия Христа: «Что вы проповедуете, само ваше состояние опровергает ваши слова. Вы говорите, что Бог наказывает болезнями, но вот вы, известный всем своими добрыми делами, лежите в тяжкой болезни вместо того, чтобы в добром здравии ещё лучше служить Богу. Согласитесь же теперь, что были неправы, что нет никакого воздаяния, все болезни случайны и никак не связаны с духовным миром человека. Да и Бога-то, если разобраться спокойно, никакого нет».
Таким людям любое опровержение их позиции будет только во вред. Они «лучше хотят помрачить славу Христову, нежели видеть больного исцеленным» (133) – прямое напоминание Златоустом о тех иудейских добрых пастырях, для которых исцеление Христом больных служило не к радости за излечившихся, а дополнительным обвинением против Христа и, – что ещё более любопытно, – обвинением против самих бывших больных (134). В более широком смысле речь не столько о Христе, сколько о всех людях. Один исцеляет, другой завидует. Или радуется и учится. Заболевший человек служит не только неким полигоном, но и нравственной задачей для других. Он сам в данном аспекте как бы и «не существует», есть только его болезнь и искусство врачей. Но. Никакое их искусство не поможет без его участия и без покровительства свыше.
Такая социальная цепочка, кстати сказать, на излечении или смерти больного не обрывается. Отношение к нему других людей и их поведение во время его болезни теперь послужит для них либо дополнительным обвинением, когда придёт для этого время (135), либо оправданием и утешением.
Но с другой стороны то, как ведут себя праведники во время болезней, может послужить и прямо противоположному. Ответственность таких людей не позволяет им отказаться от исполнения своих обязанностей, и Бог, «награждая» таких людей болезнями, имеет вполне определённую цель: показать, что проявленное при немощах тела мужество и терпение имеют своим истоком бескорыстное служение истине и Богу (136). А это в свою очередь заставляет
е. Временная изоляция от общества
«Овцам, покрытым язвами и зараженным болезнью, не следует пастись вместе с овцами здоровыми; их должно отгонять от стада, пока не освободятся от своей болезни» (139). Такой не слишком симпатичный социальный аспект болезни: отделение больного от здорового. Напомним, что мы рассуждаем по Библии, что христианство есть религия милосердия, любви и добра, и вдруг такой аспект.
Простая логика подсказывает нам, что речь идёт о глубокой связи вида болезни и опасности порока. Так, глава XIII книги Левит посвящена оценке болезней и их внешних симптомов по нравственным критериям: чист-не чист. Оценку болезни делает священник (а не врач). Нечистая болезнь – значит человек сам нечист, и его нужно изолировать. Нормы, которые описываются в Пятикнижии, считается, даны были Богом. Так это или не так (авторство Моисея некоторых книг или глав в книгах оспаривается) – это сейчас не особенно важно. Важен сам факт существования таких болезней. Нечистые болезни существуют не случайно и не зря.
Видимо, основной такой болезнью в Библии является проказа. Во всех случаях она прямо увязывается с глубоким нравственным падением человека. Именно Слово проходит «как меч», отделяя больного от здоровых (140), а не сама болезнь. Подробней о связи вида заболевания и типом порока ниже, здесь только упомянем два хрестоматийных примера: сестра Моисея и Аарона Мариам, что была наказана семидневной проказой за проявленный грех, и Иов, вынужденный за свой грех ковырять свои раны вне селения. Не подобна ли нравственная болезнь Иова, затеявшего спор с Богом, его отвратительной физической болезни? С такой болезнью человека надо изолировать от общества, чтобы другие опасались выслушивать его слишком правильные стенания; хронически больной собственной святостью – как прокажённый.
Однако есть в Библии примеры не столь страшные. Проказа или, например, чума – здесь всё «ясно». Карантин, как минимум. Но говорится также и о болезнях, которые прямо были насланы на человека либо от Бога, либо от сатаны (при попустительстве Бога) со вполне определённой целью. В этом случае уже никакие сверхспособности человека ему не помогут, никакая медицина не поможет. Болезнь, которую человек получает в этом случае, совершенно неслучайна, излечение её имеет сроки, о которых никто ничего не знает принципиально, потому что человека просто надо на время освободить от общественных нагрузок. Почему Захария был «награждён» именно немотой (141)? Не для того ли, чтобы отойти от иудейской службы и подумать о собственной жизни и правильности веры? В чём-то по степени опасности для общества болезнь Захарии была подобна болезни Иова. И у того, и у другого была, что называется, «хорошая репутация», поэтому их правильные речи очень многих людей могли завести совсем в другую сторону от веры в Бога. Но и тот, и другой были достойны такого сурового приговора, а их излечение как нельзя лучше послужило к «славе Господней».
Прозрение Захарии в чем-то подобно просветлению Савла-Павла. Девятимесячная искусственная немота (и свобода от службы) многое заставила переосмыслить Захарию. Воздержание в речи само по себе есть явление благотворное и способствующее размышлениям, и Захария не озлобился, что совсем не редкость при длительной болезни. Эти месяцы для Захарии не прошли даром, душа его раскрылась и стала готовой к тому, чтобы принять Духа Божия (142). Тестом его веры (который он выдержал) стал эпизод с наречением имени сыну. Он взял дощечку и написал: Иоанн.
Конец ознакомительного фрагмента.