Религиозный смысл болезней
Шрифт:
Сбой в управлении может объясняться не только физиологическими особенностями, но и исходя из конкретной ситуации. В экстремальной ситуации, когда организм максимально отмобилизован, шанс заболеть едва ли не меньше, чем при самой безобидной. В обычных условиях болезнь может возникнуть также из-за того, что ресурсы организма используются в другом направлении. Все мы знаем выражение «ослабленный организм», ни у кого нет никаких сомнений в том, что больной человек больше подвержен воздействию вредных воздействий. Ситуация совершенно логичная – силы организма используются на борьбе с конкретной угрозой, любое дополнительное воздействие потребует и дополнительных ресурсов, в том числе информационных.
Но
Есть что-то подобное и в том, как организм адаптируется к какой-либо пище или любому другому внешнему воздействию, и как человек обучается чему-либо. Например, у педагогов есть понятие «врожденная неграмотность», когда даже очень умный человек не может научиться писать без ошибок. Автомобилистам и компьютерщикам хорошо знакомо слово «чайник», которое применимо не столько к необученному человеку, сколько к такому, которого, что называется, учи-не учи («не научится тот, кто неспособен» (73)). Подобные примеры из разных областей человеческой деятельности можно приводить и приводить.
Боль или недомогание – это сигнал разуму, что что-то не так. Все живое чувствует боль: 1. боль дает животному сигнал, как себя вести. От одного недуга животное находит какую-нибудь травку, во время другого надо просто отлежаться, третий требует дезинфекции (вылизывание животными своих ран) и т.п. Нечто подобное, то есть рефлекторная реакция, есть и у человека. 2. Но человек знает, что болен. Ему самому-то мало чувствовать боль, ему дано знать об этом: и о самой боли, и о своем чувствовании её. Осознание болезни (или боли) в свою очередь связано с ней отнюдь не случайным образом. Всё, что человек мыслит в это время, даже прямо с болезнью и не связанное, на самом деле имеет в значительной своей части болезненную компоненту. То есть хочет человек или нет, но во время болезни он мыслит не так, как здоровый, даже если и мыслит о том же. Если вернуться к теме работы, то такое изменение мышления никак не может быть случайным и этически нейтральным.
1.6. Нравственные аспекты болезней. «Болезни от» и «болезни для».
«Как живущему на земле невозможно избегнуть этого воздуха, так человеку, живущему в этом мире, невозможно не быть искушенным скорбями и болезнями» (74). В этом мире нет, не было и не будет никогда абсолютно здорового человека. И не потому, что физиология и физическое строение человека несовершенны, а потому что болезнь неотделима от греха. Безгрешных же людей не бывает.
Частично уже упоминалось о буквализме при оценке действия связки «грехи-болезни». Есть ещё очень симпатичное возражение такому подходу: «Бывают еще перемены в теле от излишней пищи и пития или от чрезмерного поста, также от многоспания или излишнего бдения, от большого труда или бездействия и недостатка движения. Бывают еще некоторые изменения в теле нашем и от демонов, по попущению благого Бога нашего и на вразумление нас и смирение. Какое же это изменение? Отяжеление всего тела, бывающее безо всякой видимой причины, за одно тщеславие, или возгордение, или осуждение, коим осуждаем брата, как нерадивого. Иной раз и по другим причинам бываем мы предаваемы демону, –
Есть вполне прозаические причины болезней, а есть болезни за явные безнравственные предпочтения. Заболеть можно и от лени, и от излишнего трудового рвения; и от недосыпа, и от «многоспания»; и от излишнего поста, и от обжорства. Ты можешь быть награждён болезнью, а можешь быть «наказан». Тебя могут похвалить за помощь другому человеку, а могут за эту помощь порицать. То есть нет единой и универсальной, как таблица умножения, системы воздаяния, потому что жизнь многообразней и интересней, чем математика. И причины болезни всегда очень трудно определить точно, в том числе и потому, что в каждой болезни переплетено много факторов. Конечно, есть явные нарушения морали, как, например, злодеяние Давида, но все же в большинстве случаев мы имеем дело с очень неочевидными причинно-следственными связями.
И цели у болезни могут быть разными. Вот как другой учитель церкви говорит: «Ты разумеешь, когда говоришь, что многие из мирских людей, подвергшись той же болезни, получили весьма скоро совершенное исцеление. Но, любезнейший, слуга твой и другие, которые подвергались одинаковому с ним бедствию, испытывали это не с тою целью, с какою ты теперь: на него и на других Бог попускал этого зверя для того, чтобы только устрашить их и посредством страха сделать лучшими, а на тебя для того, чтобы ты мужественно боролся, славно победил и получил венец за терпение» (76).
Одни болезни – для вразумления, другие – для воспитания, третьи – для напоминания и т.д. Цель лечения и вразумления – это спасение нравственного больного. Какие средства лучше для этого подходят именно сейчас, Богу известно лучше, чем кому бы то ни было. Телесная болезнь может быть в череде воспитательных мер как в самом начале, так и в самом конце. Использование разных средств от самых щадящих до самых суровых имеет свою логику, которая имеет в своей основе уважение свободы человека: «Лучше бы ты пришёл к правильному выводу самостоятельно». Соответственно основным причинам и целям болезни разными могут быть и средства, и источники. Тело человека (как и его душа) – это поле действия, как сил добра, так и сил зла. Болезни бывают очень разными, даже когда они одни и те же. Некоторым болезням нужно радоваться и даже желать их: «Пусть будут болезни не от нас самих, но от Бога» (77).
Очевидно, что диагностирование телесных болезней в их связи с душевными пороками есть удел «человека духовного» (78) по определению Иоанна Пророка. И таких людей во всякое время не может быть очень много. Различение причин болезни, выявление основных и насущных – дело непростое и вряд ли вообще доступное в полном объёме. Подлинных причин и целей учителя церкви советуют даже не доискиваться, поскольку «всё равно не узнаешь» (79). Можно говорить о каком-то приближении нашего знания к истине, и в данном случае нужно вообще быть очень осторожными с категорическими высказываниями.
Однако сказанное не следует понимать в том смысле, что нам вообще ничего не нужно пытаться объяснить и понять. Анализировать своё поведение во время болезни вполне даже можно и совершенно небесполезно. Кроме того, есть общие принципы, есть общие причины и общие цели болезни для всех людей. Короче говоря, для философии, как и для богословия, здесь огромное поле поиска и, если они не будут слишком отрываться от земли при этом, то их выводы могут быть очень полезными в практическом смысле слова. Собственно, речь идёт, скорее, о стыке этих наук и психологии.