Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
– Тётя Мотя кашу варит! – вот так он выдал нам в десять месяцев связное предложение, которое сам соединил из двух частей.
А вот ходить он ещё не умел, и даже ползать не хотел. Передвигался сидя, при помощи рук подпрыгивая на попке. У Раи был очередной отпуск, и мы решили научить нашего малыша ходить. Купили ходунки на колёсиках. К их верхней квадратной раме крепился специальный ремешок, который пропускался между ног ребёнка для страховки. Конструкция была разумная, но неустойчивая. Если дома ещё можно было худо-бедно, придерживая её руками, давать ребёнку небольшую свободу, то для улицы она совсем не годилась. Гладких асфальтированных площадок
Но как бы то ни было, к году Николка уже научился ходить самостоятельно.
После окончания второго курса Рая оказалась «на карандаше» у гороно, как будущий учитель начальных классов. Учиться ей оставался один год.
Тем временем на окраине Асбеста в негустом лесу построили большую среднюю школу №30. По проекту она должна была оказаться в центре нового микрорайона города, но пока была с трёх сторон окружена лесом. Директором этой школы назначили мужчину средних лет по фамилии Кооп. Был он немцем по национальности, но прекрасно и безо всякого акцента говорил по-русски. Буквально за два дня до начала учебного года он пригласил в свою школу Раю.
Мою жену в новой школе встретила завуч начальных классов Попова, и вместе с ней зашла в кабинет директора. Там состоялось знакомство и собеседование. Рае предложили вести третий класс. Она согласилась.
На следующий день ей предстояло появиться в гороно с паспортом и трудовой книжкой. Она зашла в свою старую одиннадцатую школу за документами и принесла их домой. Я посмотрел на паспорт, и внутри меня что-то шевельнулось. Я раскрыл его и спросил у жены:
– Откуда ты его принесла?
– Из школы, а в чём дело?
– Так это же мой паспорт!
– Вот это номер! Когда меня просили принести в школу документы, я даже не заглянула вовнутрь, просто взяла и отдала. А им, видимо, он тоже не очень нужен оказался, если они даже не заметили, что это не мой паспорт. Да и в любом случае мне его должны были вернуть, но, видимо, забыли.
Кстати сказать, пропажу своего паспорта я обнаружил недавно, когда он мне для чего-то понадобился. Я предпринял все возможные меры для розыска документа, но так его и не обнаружил. В конце концов дней десять назад я пошёл в милицию «с повинной». Там молодая капитанша попросила меня написать заявление с указанием обстоятельств потери документа. Затем она мне выписала штраф в размере десяти рублей и сказала, когда прийти на приём.
Штраф я оплатил, но в следующий раз пришёл уже со своим старым счастливо найденным паспортом. Начальница предложила мне сесть за стол. Тут зазвонил телефон, она отвлеклась от меня и начала говорить что-то в трубку. От нечего делать я рассматривал всё, что находилось у неё на столе. Обратил внимание на большое количество разноцветных карандашей, которые, все как один были тупыми и безобразно когда-то заточенными. У меня «зачесались руки», и пока женщина разговаривала по телефону, я привёл все её карандаши в порядок.
Наконец, она закончила телефонный разговор, взяла мой паспорт, проверила каждую страницу. Спросила, где и как я его нашёл. Я объяснил, только не стал упоминать, что паспорт отсутствовал полгода, а я об этом и не догадывался. Она вернула мне паспорт и напутствовала:
– Больше не теряйте свой основной документ.
– Постараюсь впредь быть внимательнее, – пообещал я.
Деньги, конечно, она не вернула.
Глава 136.
Тем временем в Раиной трудовой книжке появилась запись: «1964 г. 1 сентября. Принята учительницей начальных классов в среднюю школу №30». При этом она ещё не была уволена с должности лаборанта в одиннадцатой школе. Поэтому после уроков на новом месте работы она ходила в старую школу и выполняла там обязанности лаборанта. Это продолжалось больше полутора месяцев. Лишь двадцатого октября она уволилась по собственному желанию из одиннадцатой школы.
Новоиспечённая учительница начала свою работу под неусыпным, порою даже чрезмерным вниманием завуча Поповой, которая несколько раз посещала уроки. Но, видимо, она считала, что этого недостаточно, и придумала простой, но на мой взгляд не совсем этичный способ контроля молодой учительницы. Двери класса, в котором вела уроки Рая, располагались напротив кабинета завуча через неширокий коридор, и при открытых дверях она могла слышать почти всё, что говорила учительница. Попова требовала, чтобы дверь была всегда открыта.
Рая была девушкой неробкого десятка, с хорошо поставленным голосом, и несмотря на такое повышенное внимание к собственной персоне, не терялась. В конце уроков завуч высказывала свои замечания. Некоторые из них Рая запомнила на всю жизнь. Вот под таким надзором начинала свою педагогическую стезю моя жена.
В городе открылся новый кинотеатр «Прогресс», а мы довольно долго не могли собраться побывать в нём. Наконец, в мой день рождения, 10 сентября мы решили посвятить вечер «важнейшему из искусств», взяв билеты на индийский фильм «Цветок в пыли». Сеанс начинался в 17 часов. Мы прикинули, что как раз по окончании фильма пойдём вместе забирать нашего малыша из садика.
Фильм нам понравился, но шёл он более двух часов. Садик находился недалеко от кинотеатра, и мы поспешили туда. Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что площадка перед садиком, обычно шумевшая расходящимися родителями и детьми, абсолютно пуста, и никто из садика или яслей не выходил, не торопился домой. И тут нас осенило: «Сегодня же суббота! Садик работает до пяти, а мы в это время только пошли в кино».
Мы увидели, как по территории садика в нашу сторону идёт Колина воспитательница. Она вела его за руку, уже одетого. Мы поспешили ей навстречу, поздоровались, долго извинялись за опоздание (нам и правда было очень стыдно за свою забывчивость). Она не стала нас ругать, правда, и радости, что мы всё-таки пришли, тоже не выказала. Мы её поблагодарили, взяли ребёнка на руки и пошли пешком домой.
Как-то в октябре я работал в ночную смену. Накануне выпал первый снег. Было не холодно, снег был мягкий, сырой, выпало его много – только в снежки играть.
Уже в конце смены мы нагрузились рудой и выезжали из карьера по самому крутому подъёму вперёд вагонами. На площадке хвостового вагона находился помощник, с которым я работал лишь третью смену. Он был молод, и только два месяца, как поступил работать к нам; параллельно он учился в институте на заочном отделении. На нашем пути был стрелочный пост. Дежурная этого поста должна была встречать все поезда, даже проходящие без остановки, со свёрнутым жёлтым флажком днём либо с фонарём ночью. На улице уже было довольно светло, я хорошо видел весь состав.