Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
На лекциях по математике у Владимирова (историю жизни которого я рассказывал раньше) всегда набиралась полная аудитория студентов. Кажется, даже приходили студенты-заочники из других вузов. При опросах у доски Владимиров требовал, чтобы отвечали быстро, а не стояли молча. Как-то один из студентов, когда преподаватель поторопил его, сказал:
– Тише едешь – дальше будешь.
Владимиров тут же парировал:
– Тихо едешь – дальше будешь от назначенного места.
Однажды он вызывал к доске по очереди. Подходил мой черёд, но тут прозвенел звонок на перерыв. После перемены я сел на другой ряд. Но оказалось, что преподаватель меня запомнил и пожурил:
– Ах, нехорошо пересаживаться. –
Как-то ещё на первом курсе перед контрольной по «вышке» я почти весь день был дома, решая задачки и примеры. Решил я их с десяток, добросовестно написал на отдельных листочках. На контрольной, как на экзамене, мы брали билеты и садились их решать. Как назло, мне попался билет с незнакомой задачей. Правда, три моих однокашника воспользовались решёнными мною примерами. Надо сказать, что Владимиров не пресекал даже во время контрольной перемещение студентов по аудитории (лишь бы было не шумно). А я тем временем никак не мог решить свою задачу. Возможно, я «забил» свою голову заранее и плохо соображал. В результате я её так и не решил.
Этой ночью я долго не мог уснуть, всё переживал за свою неудачу на контрольной. Впрочем, в своё оправдание могу сказать, что с ней не справилась почти половина группы. Через неделю нам дали возможность заново написать контрольную, и на этот раз я справился с заданием безо всякой подготовки и шпаргалок.
С одним из студентов у меня сложились приятельские отношения. Звали его Юрий Пульников. Жили мы недалеко друг от друга, после занятий ходили вместе из техникума, в здании которого у нас проходили лекции.
Запомнился экзамен по математике на летней сессии. Я уже был готов отвечать, но тут ко мне подсел Юра и попросил решить его задачу и пример. Что я и сделал, а затем пошёл отвечать. Получил четвёрку и стал ждать приятеля. Был жаркий июнь, наш экзаменатор сидел уже несколько часов, обливаясь потом и не выходя из аудитории. Как раз начал отвечать Пульников, когда ребята принесли Владимирову бутылку фруктовой воды «Лимонад» и стаканчик.
– Выпейте, пожалуйста.
– Уберите, уберите! – сердито сказал он. – Вы что, меня подкупить хотите?
Студенты, недоуменно пожав плечами, забрали «презент» обратно. Пульников за свой ответ получил «удовлетворительно», чем был вполне доволен. Мы с ним вместе пошли домой. Он пригласил меня зайти к нему в гости – жил он в конце Октябрьской на небольшой возвышенности.
Оказалось, что живут они вдвоём с супругой на первом этаже двухэтажного неблагоустроенного дома. Юрий коренаст, широкоплеч – штангист, коротко стриженные рыжие волосы. Его жена, рыженькая красавица, собрала нам на стол. Мы заговорили «за жизнь», и Юра поведал мне свои далеко идущие планы. После окончания института он хотел поехать работать за границу, пока же трудился в карьере ЦРУ помощником машиниста экскаватора. Для трудоустройства за границей почти обязательным условием было состоять в Коммунистической партии. В принципе, с этим особых сложностей не было, поскольку принимали в КПСС практически всех желающих, кроме имевших уголовное прошлое. Вначале принимали в кандидаты, а полноценным членом партии человек становился через год, после приёма на общем собрании местной партийной организации членов КПСС. Жена Юрия была медицинским работником, что давало им дополнительные преимущества – за границей наши медики
У Пульникова, кроме математики, возникали затруднения с черчением и начертательной геометрией. По его просьбе я несколько раз заходил к нему и помогал, чем мог, в выполнении его заданий.
Несколько наших студентов образовали «могучую кучку» во главе с Гетманским. В неё входила единственная женщина из группы, которая работала в милиции, но пожелала стать горняком. С этой группой я никогда не общался.
А ко мне обращались за помощью многие. Например, наш студент – солидный мужчина, работавший на обогатительной фабрике начальником цеха – как-то попросил помочь выполнить контрольную работу. Он пришёл ко мне домой после работы, прихватив с собой бутылочку вина. Мы с ним немного выпили, поужинали и сели за контрольную. На удивление, алкоголь произвёл на наши мозги благоприятное действие, и мы стали лучше соображать. Вдвоём мы быстро справились с контрольной.
Дружил я ещё с одним студентом по имени Дамир. Мы с ним обычно на лекциях сидели за одним столом. Вместе готовились к семинарам и сессиям, и даже подружились семьями. Ходили друг к другу в гости. У них был мальчонка двух лет от роду. Он имел на лице дефект – «заячью губу». Они хотели сделать операцию, но не могли найти поблизости пластического хирурга, который бы взялся за неё.
В 1965 году я перешёл на третий курс СГИ, а Рая в июле закончила Нижнетагильское педучилище и стала дипломированным педагогом.
В зимнюю сессию у нас закончился курс математики. Памятуя о неподкупности преподавателя Владимирова, который нас учил дифференцировать и интегрировать (а также многому другому), инициативная группа собрала деньги для подарка, который хотели вручить только после итогового экзамена. Зная о его пристрастии к прогулкам по лесу в одиночестве, купили ему новое двуствольное ружьё. Он его принял с благодарностью.
Ещё с сентября у нас появился новый предмет – электротехника. Её вёл солидный с виду молодой преподаватель. Он часто проводил лабораторные работы. Я хорошо разбирался в электрических цепях, подключал электроизмерительные приборы, реостаты, конденсаторы и небольшие электродвигатели. С заданиями вроде вычисления мощности двигателя, лампового реостата или другого потребителя я справлялся без проблем. На устном экзамене я ответил нормально, но на дополнительном вопросе про закон Ома для магнитной цепи «засыпался» и был вынужден признать:
– Не знаю.
Из аудитории раздался возглас:
– Во, не знает закон Ома! – Это было произнесено с каким-то злорадством, совершенно неуместным на экзамене. Я оглянулся на голос и увидел Гетманского в окружении его дружков. Надо сказать, вся эта компания относилась ко мне с предубеждением, причина которого долгое время была для меня загадкой. Впрочем, однажды всё разъяснилось.
Как-то мы с Раей проходили через площадь у дворца культуры. Шагах в двадцати от нас стояла группа молодых людей, из которой я знал лишь Гетманского. Оттуда раздался голос, показавшийся мне знакомым:
– Райка, проходишь и не здороваешься? Не узнаёшь своих?
Моя жена не ответила. Вслед нам раздался смешок.
– Кто этот парень? – спросил я.
– Да это Сеня. Он жил у нас на квартире, когда приехал из Украины. Мы с ним дружили, но однажды я его застукала в постели с другой девушкой. И нашей дружбе пришёл «прощай».
А за экзамен по электротехнике я всё-таки получил положительную оценку – три балла. Видимо, я не присутствовал на лекции, где объяснялась эта тема. И в конспекте тема про электромагнетизм у меня оказалась не в полном объёме, как раз отсутствовал раздел про магнитную цепь.