Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
Хвостовой вагон был весь облеплен снегом, но снегопад уже прекратился. Когда этот думпкар поравнялся со стрелочным постом, мой помощник замахнулся и чем-то кинул в сторону дежурной. Она схватилась за голову, а когда я проезжал мимо неё (это оказалась известная читателю Катя Головашова), она подала сигнал остановки. Я успел прикинуть, что если заторможу, то после остановки не смогу на этом подъёме с полным грузом двинуться вперёд на своём немце ЕЛ1. Значит, нужно будет просить помощь. Поэтому я не стал останавливаться, решив, что Катя всего лишь обиделась на то, что в
Мы подъехали на станцию Новая ровно в восемь утра, и стали ждать, пока подойдёт смена. У нас появилось время поговорить.
– Чего это снежками раскидался в дежурных? – спросил я у помощника. – Она даже за голову схватилась!
– Да не снежком я… – в его голосе слышалось раскаяние.
– А чем же?
– Камушком.
Тут меня аж в жар бросило, и в гневе я еле смог выдавить из себя вопрос:
– Как ты мог камнем на ходу в человека запустить?!
– Да я целился-то не в неё, а в варежку, надетую на ручку балансира стрелочного перевода. А получилось так, что попал стрелочнице в голову.
– Ох, бестолочь же ты, Алёша!
– Да у меня постоянно так получается. Невезучий я.
И то правда. Всего два дня назад я попросил его навести порядок в кабине, а сам пошёл проверить состояние ходовой части локомотива. Возвращаюсь к кабине – и тут мне на голову высыпается весь мусор из совка. Я Алексея даже не отматерил, подумал, мало ли, ошибся человек. Хотя, может, если бы я его тогда хорошенько «повоспитывал», ему бы и не захотелось столь рисково заигрывать на ходу со стрелочницей.
Подошла наша смена, и мы поехали по домам. Никто нас не задерживал. Я понадеялся, что если у Кати не так всё серьёзно, то может, она никому и не станет докладывать об инциденте. Я приехал домой, позавтракал и собрался ложиться спать, как вдруг в дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял инспектор по технике безопасности.
– Собирайся, поедем на разбор к начальнику цеха.
В автобусе уже сидел мой помощник.
В кабинете начальника цеха присутствовал и наш начальник тяги. Кати не было. Нам сказали, что она на обследовании в больнице. Первым опросили виновника, от чьей руки пострадал человек. Вопросы задавал начальник цеха Толченов.
– Вы хорошо знали эту молодую женщину?
– Нет, видел только несколько раз на работе.
– Тогда расскажите всё подробно и по порядку, как всё случилось.
Мой помощник Алексей, видимо, был немного романтиком, поскольку начал описывать всё в красках:
– Было прекрасное утро. На улице выпал белый-белый первый осенний снег. Конец смены, впереди двухсуточный отдых. Еду я на площадке хвостового вагона, настроение хорошее. У стрелочного поста увидел симпатичную молодую женщину, стоящую с поднятым свёрнутым флажком. Мне захотелось, чтобы она обратила на меня внимание. Заметил на ручке стрелочного балансира надетую варежку, и решил её сбить. Под руки попался камушек, валявшийся на площадке. Я кинул его в варежку, но он оказался дурнее пули – попал прямо в голову женщине.
Он замолчал. Толченов спросил:
– Всё сказал?
– Да, больше мне нечего добавить.
– Фёдоров,
– Длина нашего состава около ста метров. С этого расстояния я увидел взмах руки помощника, а затем стрелочница схватилась руками за голову. Я ещё удивился, что снежком в лицо, конечно, неприятно, но неужели так больно? Я никак не мог подумать, что в неё попали камушком. Когда я на электровозе поравнялся со стрелочницей, она стояла на своём рабочем месте.
Мне пришлось умолчать о том, что она подавала сигнал остановки, но я не остановился. Мой помощник же об этом и вовсе не знал. Толченов обратился к нему:
– Молодой человек, вы красочно описали своё возвышенное настроение. Но пока смена не закончена, нельзя ему предаваться, как это сделали вы. У нас серьёзное предприятие, и вам места в нём нет. Вы уволены с сегодняшнего дня. А если у пострадавшей окажется серьёзная травма, то мы можем подать на вас в суд.
К счастью, всё обошлось. Травма у Екатерины Головашовой оказалась не слишком серьёзной, и после недели неофициального отдыха она вышла на работу.
Глава 137. ПЕРВАЯ КВАРТИРА
Карьер потихоньку расширялся, и скоро наша улица Милицейская оказалась к нему настолько близко, что перед массовыми взрывами людей с неё стали вывозить на автобусе в безопасное место. Хотя получилось так, что из нашей семьи никто ни разу не выезжал. Николка был в яслях, Рая на работе в школе, а я, если и находился дома, то игнорировал предупреждения и использовал свободное время на учёбу: выполнял контрольные и курсовые работы, решал задачки. Во время взрывов я вздрагивал в унисон с дрожью земли и слышал, как по железной крыше дома стучали камушки. К счастью, единственное окно нашей комнаты находилось с противоположной карьеру стороны, поэтому никакой особой опасности для моей драгоценной жизни не было.
Новый 1965 год мы встречали только своей семьёй, втроём. Заранее нарядили свою синтетическую ёлку и купили бутылку шампанского. Без пяти двенадцать уселись за стол. Сомневаюсь, что наш сын понимал происходящее, но он с интересом ждал, что же будет. Телевизора у нас не было, и мы включили радио. Ровно в двенадцать часов по Свердловскому времени мы поздравили друг друга. Позвонились бокалами с шампанским. Николке в рюмочку налили компота, и он тоже захотел с нами «чокнуться». Мы предоставили ему такую возможность, провозгласив новый тост.
После застолья нашли по радио танцевальную музыку и втроём начали кружиться в вальсе (Коля был у меня на руках). Натанцевались и, не дождавшись московского нового года, легли спать.
В конце января (мы только сдали сессии в своих учебных заведениях) нам сообщили хорошую новость. Всем жильцам ближайших домов нужно было начинать готовиться к переезду в новый благоустроенный дом. На работе я услышал, что на семью из трёх человек полагается однокомнатная квартира, но меня такой вариант не устраивал. Я сразу пошёл к начальнику цеха Толченову и спросил его: