Рената Флори

Берсенева Анна

– Хотите устриц? – оживилась Тина.

– Нет, спасибо. Я салат съем, только не с майонезом. И рыбу, все равно какую.

– А мне мяса дико хочется! – даже прижмурилась Тина. – Как вы думаете, это не вредно? Все-таки животный белок. К тому же в мясо переходит страх, который животное испытывает, когда его убивают. Вот у евреев, например, и у мусульман тоже умерщвлять животных может только специально обученный человек. Который так все сделает, чтобы страх не переходил в мясо. И вот я думаю…

Ее снова понесло неизвестно

куда и неизвестно откуда подувшим ветерком. Но останавливать это бессмысленное движение Рената уже научилась.

– Возьмите мясо, Тина, – улыбнулась она. – Животный белок ребенку необходим.

– Но вы же не берете!

– Мне не хочется.

– Наверное, у вас девочка, а у меня мальчик, – вздохнула Тина. – А так хочется наоборот! В смысле, мне девочку хочется.

Оба плода располагались в материнских утробах так, что точно определить их пол во время УЗИ не представлялось возможным. Словно сговорились эти дети, мамаши которых проводили друг с другом так много времени!

«Не хватало еще, чтобы характеры у них потом тоже похожие оказались», – с опаской подумала Рената.

Перспектива родить ребенка, который будет хоть чем-то похож на Тину, нисколько ее не прельщала. Впрочем, она была уверена, что он будет похож на своего отца, и ей было неважно, кто это будет, мальчик или девочка.

– Да, а знаете, ведь Виталик хочет, чтобы мы с вами на дачу перебрались, – сказала Тина.

– На Рублевку?

Рената с трудом оторвалась от своих мыслей. Вернее, от воспоминаний – ясный взгляд Винсента вдруг представился ей так живо…

– Нет, на Рублевку я сразу сказала, что не поеду, – ответила Тина. – Там, видимо, аура такая, что мне не подходит. А это же сейчас особенно важно, чтобы аура подходила, да? Но он говорит, что вы сказали, что мне обязательно из города надо уехать. Правда, Рената? Вы правда так считаете?

Обманывать в медицинских вопросах Тину Рената считала еще более бессовестным, чем ее мужа.

– Правда, – вздохнула она. – Вам вредно жить бог знает на каком этаже и вдыхать смог, который прилип к облакам.

– Я без вас не поеду, – быстро сказала Тина.

Это Рената и сама понимала. И так же хорошо понимала, что отказаться от Тининого предложения ей уже не удастся.

«А зачем, собственно, мне от него отказываться?» – вдруг подумала она.

Это была здравая мысль, и причина ее здравости заключалась в том, что вот уже месяц Рената не работала в больнице.

Она просто переоценила свои силы. Это в двадцать лет она могла работать не только до декрета, но и до самых родов, и даже ночные дежурства брала. А в сорок с лишним… Объективно ее самочувствие было вполне приличным, но к концу рабочего дня она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от усталости.

Именно поэтому неделю тому назад Рената вынуждена была прекратить работу. Вернее, не всю ее прекратить, а только в больнице. И ведение Тининой

беременности осталось с этих пор ее единственным занятием и единственным источником дохода. Притом дохода очень даже неплохого – Рената с каким-то почти физическим удовольствием отмечала, что денег у нее уже сейчас отложено достаточно, чтобы продержаться первый год после рождения ребенка.

И какие в таком случае могли быть причины для того, чтобы не выехать вместе со своей пациенткой на дачу?

– Это какая-то странная дача, – сказала Тина. – Такое дворянское гнездо.

– Вы же говорите, что она не на Рублевке.

– Все равно дворянское гнездо. Виталик там в детстве жил. Какой-то там был ведомственный пансионат, что ли, а потом его приватизировали жильцы, и это стало что-то вроде коммуны.

– Так коммуна или дворянское гнездо? – уточнила Рената.

Жизнь в любом из этих заведений представлялась ей сомнительным удовольствием.

– Я, честно говоря, сама толком не знаю, – призналась Тина. – Но ведь потому и интересно!

В отличие от нее Ренате вовсе не было интересно ехать туда, где жизнь устроена непонятным образом.

– Зато там воздух точно свежий, – сказала Тина. – Это довольно далеко от Москвы, и там сосновый лес.

– А живут там в чем, в этом лесу? – поинтересовалась Рената. – В избушках?

– Ну, не в избушках, но в чем-то вроде. В каких-то домиках с верандами.

– На верандах зимой не живут.

– Ну, я точно не знаю. Просто Виталик рассказывал про веранды, он их почему-то очень запомнил. На них всегда собирались, пили чай, какие-то дачные спектакли устраивали, не то шарады разыгрывали.

– Как в дореволюционной книжке, – усмехнулась Рената.

Ей с трудом верилось в существование таких вот идиллических мест. Образ жизни, при котором на веранде разыгрываются шарады, явно остался в далеком историческом прошлом.

– Еще там есть монастырь. Он за рекой, а река неширокая, и поэтому все время слышно, как колокола звонят, – продолжала Тина. – А это ведь полезно, правда? От колокольного звона в организме правильно выстраиваются молекулы, и тогда…

– И что, там действительно можно жить зимой? – бесцеремонно перебила ее Рената. – Отопление там есть?

– Есть, – кивнула Тина. – Печки, кажется. Вообще-то я не очень вникала. Но там зимой постоянно живут все, кто на пенсии, а кто не на пенсии, те к ним на выходные приезжают. Я хочу туда поехать, – тихо сказала она. – Мне почему-то кажется, что нам там будет хорошо.

«А может, такое правда бывает? – подумала Рената. – Печки, колокольный звон за рекой?..»

– Еще там есть белки, – сказала Тина.

– Это, безусловно, решающий фактор! – засмеялась Рената. – Что ж, Тина, заказывайте. – Она кивнула на подошедшего официанта. И неизвестно, имея в виду выбор блюд или Тинино предложение, добавила: – Я подумаю.