Рерайтер
Шрифт:
Первухин(реплика): А как именно вы ведёте борьбу?
Власов: Как? Проводятся собрания коллективов, семинары по улучшению качества обслуживания, осуществляется ротация кадров — работников достигших хороших показателей премируем дополнительно и направляем в другие коллективы для передачи опыта. Тех, кто нарушает правила советской торговли, мы наказываем материально, а если это связано с хищениями передаем дело на рассмотрение суда. Что касается Зеленограда, то нами в отношении руководителя районного отдела торговли, заведено административное
Маленков: Это всё? Интересно у вас получается, заведено административное дело на руководителя, а другие его подчинённые ни сном, ни духом что ли? Аверкий Борисович?
Аристов: У меня пока мало материала по этому случаю. Но вот по другим подобным событиям мне есть что сказать. Хотя бы и по событию в Куйбышеве. Там тоже произошло нечто подобное, работники одного из магазинов не вышли на работу, оказывается, их заведующая пыталась заставить своих подчиненных сдавать деньги в некий фонд торговли. Как потом выяснилось, эти деньги она передавала в отдел торговли, которым заведовал Тышных Леонид Романович. Мы предоставили все материалы расследования по этому случаю в областной партийный комитет, но в обкоме приняли решение до суда данный случай не доводить, а этого товарища наказать по партийной линии. Думаю, и в данном случае произойдёт так же, тут нужно привлекать комитет партийного контроля.
Шелепин: Хоть это и не наш случай, но всё-таки прошу передать мне материалы по Куйбышеву, посмотрим, чем там дело закончилось. Относительно Зеленограда могу сказать следующее, руководитель отдела торговли Коровкин, до этого работал в контрольной комиссии Ярославля, живёт не по средствам, в частности он затеял строительство дачи и выплатил строительной бригаде аванс пять тысяч рублей, причем не смог документально подтвердить покупку стройматериалов. Сейчас мы ведём проверку его прежнего места работы на предмет нетрудовых доходов.
Шепилов(реплика): Это не нетрудовые доходы, это банальные взятки.
Шелепин: Возможно, но всё равно это относится к нетрудовым доходам. Сейчас решается вопрос об исключении Коровкина из членов партии и передачи его дела в суд. Тут уже вопрос наказания по партийной линии не стоит. И моё мнение по этому поводу: очень часто местные партийные органы боятся привлекать к ответственности своих соратников, и ограничиваются наказанием по партийной линии, это приводит к тому, что нечестные на руку дельцы перестали бояться законов, и рассматривают членство в партии как возможность избежать наказания.
…
— Что хотел, Александр? — Спросил Маленков оставшегося после заседания Шелепина.
— Тут такое дело, — замялся тот, делая вид, что не знает с чего начать.
— Ну? — Поторопил его Георгий Максимилианович, прекрасно понимая игру.
— Я о Власове, тут недавно сигнал к нам поступил, решили проверить по партийной линии. И должен сказать, проверяли не напрасно.
— Тоже живёт не по средствам? — Горько усмехнулся первый секретарь.
— Если бы только это, — тяжело вздохнул Шелепин, — есть подозрение, что
— Не уж-то сам их организовал?
— Нет, сам он непосредственно к этому не имеет отношения. — Сильнее прежнего нахмурился председатель комитета партийного контроля. — А вот подношения от желающих занять должность повыше берёт.
— Интересно, — задумался Маленков, — а как он эти «подношения» берёт, в кабинете что ли.
— На самом деле все происходит значительно проще, — продолжил вздыхать Александр, — подарки жене, родственникам. Например, жене недавно подарили бриллиантовые сережки, стоимость полторы тысячи рублей и это только для того, чтобы получить доступ к Власову.
— И что, получили?
— Да, после этого тот товарищ получил назначение на должность руководителя отдела торговли в Свердловске. Передачу взятки зафиксировать не удалось.
— Погоди, так у нас и по Свердловску тоже что-то было. — Встрепенулся Георгий Максимилианович.
— 0 том и разговор, одного там наказали, а другого, такого же поставили.
— Вот же бл*дство, — ругнулся Маленков, — и как теперь с этим бороться? Последнее время слишком много у нас в партии появилось таких деятелей, в суд дело не передашь — урон чести партии, а по-тихому их никуда не сошлёшь. И так в народе уже слухи ходят, что снова репрессии начались.
— А почему бы и нет? — Бухнул Шелепин. — Пусть суд будет закрытым, но и оставлять такое дело безнаказанным тоже не дело. Только тут, чтобы доказательства для суда собрать, надо объединить наши усилия с усилиями комитета государственного контроля
— Ну, так объединяйте, уж у вас-то полномочий на это хватает. — Не понял первый секретарь, к чему это ему предложили.
— Так у нас пока нет понимания с Аристовым, он считает, что это не его задача, а нам без его контролёров это дело в одиночку потянуть трудно.
— Погоди, — на лице Маленкова мелькнуло подозрение, — это ты так под Аристова копаешь?
— Вот зачем вы так, Георгий Максимилианович, — обиделся Александр Николаевич, — я хотел, чтобы вы помогли мне уговорить его оказывать нам помощь по мере необходимости.
— Хорошо, будет тебе помощь. Но тогда и от твоей службы потребуются железные доказательства, а то знаем, что человек не чист на руку, а доказать не можем. И КГБ к этой работе тоже подключай, нечего им в стороне стоять.
— Вот это уже дело, — повеселел глава КПК.
С этого судьбоносного решения для многих партийных функционеров настали тяжелые, тревожные времена. Если раньше они только морщились при упоминании комитета партийного контроля, то теперь одна только мысль о попадании под подозрение этой структуры, вызывала массовый забег мурашек по всему телу. Через несколько лет, отношение к высоким должностям на партийной работе сильно изменилось, мало кто стремился занять кожаное кресло, наоборот пытались всеми силами отбрыкаться от проявления такого «доверия». Дошло до смешного, некоторые партийные функционеры заходя в кабинет предшественника, в первую очередь требовали заменить кресло на обычный стул — чтобы не привыкать.