Рерайтер
Шрифт:
— А для тебя это хорошая возможность получить повышенную стипендию.
Хотел я ему анекдот про курицу рассказать, но решил, что он может обидеться. Какой анекдот? А вот такой:
Сидит на рынке курица и продаёт яйца по рублю десяток. Рядом курица продаёт большие яйца по рублю пять копеек и говорит первой:
— Несла бы такие большие яйца, как я, тоже продавала бы на пять копеек дороже!
— Буду я из-за 5 копеек жопу рвать!
Вот и меня такое же настроение, буду я ещё за каких-то пятнадцать рублей время терять, а потом считать себя облагодетельствованным. Но опять же, идти на конфликт с Борисовым чревато, он и так нам расписание так изменил, что раньше никак с лекций не уйти, может и
— Хорошо, — соглашаюсь я, — надеюсь меня заранее предупредят когда ехать.
— А как же без этого, — продолжает улыбаться Борисов, — вам же время на подготовку потребуется, вот во время последней пары и будете этим заниматься.
Что? Да на чёрта мне это надо? Вот ведь засада, знал бы, ни за что не согласился.
После разговора с зав кафедрой чуть ли не бегом кинулся в лабораторию. Успел.
— Нашлась пропажа, — хмыкнула Марьина, — теперь все в сборе, давайте начинать.
Интересно, чего это она так торопится? Ну и ладно, начинать так начинать, Стольников в чистой зоне достал первую маску из контейнера, долго рассматривал ее поверхность в отражении, а потом взялся аккуратно совмещать её с кремниевой пластиной. Засвечивание слоя фоторезиста у нас производится контактным способом, пока еще технология везде используется только такая. Отсюда и первые проблемы на заводах производящих микросхемы, маски очень недолговечны, пара десятков контактов с пластинами кремния и их заменяют. Возможно, можно было бы использовать эти совсем недешёвые изделия дальше, но делать этого не стоит, резко возрастает риск получения брака. Поэтому производство масок там поставлено на поток, а это не позволяет в целом ни ускорить, ни удешевить процесс. Свой проекционный фотолитограф мы планируем задействовать значительно позднее, требуется тонкая настройка оптики, и, кстати, это одна из причин почему производственники от них отказываются.
— Ну вот и всё, — наблюдая через стекло за вознёй Стольникова, произнёс Троцкий, — эксперимент стартовал.
Я с удивлением взглянул на нашего руководителя, с чего вдруг такой пафос, до этого столько раз структурные образцы запускали, и ничего подобного не было.
— Я чего-то не знаю? — Не выдержал отмеченной странности.
— Чего-то не знаешь, — Кивает Валерий Ефимович. — Просто мы решили рискнуть и разместить на маске десять полных схем процессора.
— И обязательно было такую секретность разводить? — Удивляюсь тому, что меня решили поставить перед фактом.
— Ты же с самого начала против был. Вот мы и решили тебя не расстраивать.
— Надо же, «не расстраивать», когда это на моё мнение внимания обращали? — Ворчу как бы в пустоту.
— Вот представь себе, — улыбается Троцкий, — с некоторых пор заботимся о твоем душевном состоянии.
Ага, три раза «Ха», заботятся они, как же. Просто решили, что риск в данном случае оправдан, а вдруг да получится попасть в десятку с первого раза. Хотя в этом случае их риск не так уж и велик — подумаешь на несколько десятков образцов меньше, все равно их на пластине размещается не меньше сотни, зато, столько времени экономится в целом. Ну да, экономится, вот только бы эта экономия нам потом боком не вылезла, посмотрит на результаты опытов какой-нибудь недалёкий функционер, да воскликнет:
— Ой, да они эти микросхемы как пирожки пекут! А давайте ещё больше транзисторов на этой пластинке разместим.
Хм, что-то разворчался я, это, наверное, потому что «зазвездиться» успел, как же, не спросили, не посоветовались, приняли решение без меня. А ведь ничего такого необычного в этом нет, еще не раз произойдёт нечто подобное, так что к этому всему надо отнестись философски — а вдруг да получится процессор
— Что задумался? — Это уже Марьина.
— Да вот думаю, что процесс диффузии на газовой смеси у нас долгий и слабо контролируемый, надо бы перейти на ионное легирование.
— Ой, — замахала она руками, — пусть технологи с химиками об этом думают, нам и этого пока достаточно.
Эх, женщина, не понимаешь ты, что здесь всё взаимосвязано, думаешь, тебе и дальше так везти будет? Нет, технология и новые полупроводники идут рука об руку, без одного не бывает другого, поэтому на одних исследованиях свойств долго не просидишь, не успеешь оглянуться, как твои достижения окажутся никому не нужны. Кстати, это и Троцкого касается, но до того уже начинает доходить, видимо поэтому натащил зарубежных журналов по физической химии, пытается держать себя в тонусе. Подозреваю, что скоро химическая лаборатория при МИЭТ, получит новое задание, и развернет свои исследования на совершенствование технологий производства полупроводниковых приборов, но это произойдёт только после мощного пинка сверху — хватит сидеть на старых темах, пора идти не только по пути повторения зарубежных технологий, но и изобретать что-то своё, новенькое.
Так как в лаборатории сейчас идет производственный процесс, образовалось свободное время, и я посетил артель, чтобы узнать, как идут дела с патентом. Оказывается, югославы оценили труды моего Вычислителя, не то, что в Прогрессе, и в данный момент с удвоенной силой взялись за оформление документов. Оказывается, если с Японией никаких проблем, они изначально ориентированы на покупку технологий, и там к патентам других стран относятся уважительно, то в США с этим делом сложно, столько дыр в законодательстве, что только держись, как в Китае девяностых годов — ничего святого. Закончится вся эта бодяга где-то ближе к весне. Почему так долго? Наверное потому, что в это время связь как таковая отсутствовала, все только через телеграф и телефон, а документы через них никакие не оформить, приходится больше на почту надеяться, хорошо еще, что между континентами регулярные авиаперевозки налажены.
А на пятый день с начала процесса произошла катастрофа. В этот день я уже два часа как работал в лаборатории, на улице начинались сумерки, а в ближайших домах зажегся свет. Но тут этот свет сначала моргнул, а потом вдруг полностью отключился.
— Да будет свет, сказа монтёр и перерезал провода, — попытался юморить кто-то из работников.
— Очень смешно, — отозвался я, — вот только если через десять минут электричество не подключат, нашим экспериментальным образцам придет конец. Надо срочно запускать генератор.
— А он не должен автоматически запуститься?
— Что-то я не помню, когда его в последний раз запускали, — отозвался Стольников, — пойдем студент прохладной жизни, посмотрим что там с генератором.
Ага, посмотрели, как же, генераторная была закрыта на амбарный замок, и ключа у охранника не было. Естественно дозвониться до ответственного за работу генератора не получалось, телефонная станция тоже не работала. И что теперь делать? Хорошо хоть Троцкий прибежал, он где-то рядом живёт.
— Ломайте замок, — распорядился он, — нам надо посмотреть, почему генератор не включился.
Сломать замок Стольникову раз плюнуть, он достал из кладовой лом, вставил его под дужку замка и свернул его вместе со всем железом, которое крепилось к двери.
— Ну и кто сможет во всём этом разобраться. — В нерешительности остановился руководитель, так как впотьмах разглядеть что-либо было невозможно.
Это им не возможно, а железяка мне услужливо всё подсветила и даже выдала список возможных проблем. Вот я и кинулся к аккумулятору, как и предполагал он оказался разряжен в ноль.