Решатель
Шрифт:
— Прямо всегда? Ни один волшебник… не жил спокойно и тихо?
— Такие были, они уходили в отшельники, многие просто исследовали магию подальше от других. Их я не трогал. Было незачем. Но… когда такие люди выходили к людям, то они использовали свою силу и знания, чтобы встать над другими. Маги, Мана, всегда нуждаются в слугах, рабах, деньгах, материалах.
— Это звучит… грустно.
— Представь себе, если бы люди, некоторые люди, умели бы управлять радиацией. Накапливать её, хранить, излучать. Стали бы носителями невидимой смерти. И так — с Каменного Века. Как ты думаешь,
— Наверное, ничего хорошего. Ведь только недавно, лет сто пятьдесят назад, начали определять радиацию…?
— Именно. Лед, огонь, свет, чума, радиация, гравитация. Неважно, какую именно форму примет личная сила, она всегда будет убийственной. Ей всегда будут угрожать и принуждать. Такова природа человека.
Мана. Женщина, ставшая для меня чем-то большим, чем было изначально запланировано. Получившая моё доверие, а может, и нечто другое. Как минимум, я уже давно не ловил себя на мысли, что должен опасаться её. Там, где Елена Сахарова изначально казалась опасной своими личными качествами, моя домашняя психопатка скорее умрёт, чем поддастся чужому влиянию. Такие люди как она или Рио попросту не умеют менять ранее выбранный курс действий, не создают альянсы без отчетливой уверенности в своих решениях.
Как и я.
На следующий день я, к своему удивлению, умудрился проучиться в школе и даже посидеть свои законные два часа в литературном клубе, читая английских классиков. Это было очень неожиданно и свежо, почти признался себе, что соскучился по такому мирному и спокойному времяпрепровождению. Девушки, члены клуба, тоже были сильно удивлены, что поспособствовало тишине и спокойствию, если не считать нервный тик глаза у двух новеньких. На них я внимания обратил так мало, что даже не запомнил, какого они пола.
Затем, отбыв еще полтора часа на очередном интервью, которое на этот раз давал в кафе, я вновь нарвался на полицейских у моего дома, но на этот раз меня арестовали. Точнее, взяли под стражу и увезли. Сопротивляться я и не думал, поэтому нервничающие полицейские, видимо, знающие, на что способны «надевшие черное», довольно быстро успокоились.
Привезли меня отнюдь не в местный участок, а в соседний район, Кавагоэ. Полицейские вели себя вполне нормально, поэтому, даже когда я вошёл, конвоируемый ими, внутрь, ничего не предвещало каких-либо особых проблем, только вот, спустившись на этаж ниже, мы внезапно столкнулись с процессией, идущей навстречу. Там тоже конвоировали человека, точнее, вели его, сильно избитого и вовсю капающего кровью из носа, сильно наклонив корпусом вперед, так, что он ничего не видел. Тем не менее, мне не составило какого-либо труда узнать, кого так славно отделали в оплоте законности.
Это был мужчина, с которым я перебросился парой фраз сегодня утром. Представитель крайне влиятельной американской компании, прибывший в Японию по насквозь официальному делу, мистер Марк Сваровски. Кейсофт. Очень приятно.
Гм, интригует.
— Дальше вы сами, Кирью-сан, — проговорил перед дверью в коридоре один из полицейских, — Через три двери четвертая налево. Вас ждут.
Ну вот, интриги сразу стало ощутимо меньше.
Открыв нужную
— Кирью. Как вовремя. Проходи.
Собравшиеся в комнате люди, числом около десятка, оказались весьма примечательной компанией, половина из которой оказалась моими знакомыми. Все они сидели за простым металлическим столом, в комнате уже было неслабо накурено, а аппарат в углу, не похожий ни на что, издавал жужжание и запах отвратительного кофе. Стаканчики тоже были в наличии.
— Здоровый амбал, но молодой, — высказался один из сидящих незнакомцев, рассматривая меня с недоверием, — Я его знаю, ему даже восемнадцати нет. Вы ему доверяете?
— У Тануки Ойи, моего бывшего начальника, Кирью-сан пользовался большим доверием, — тут же откликнулась молодая индианка, скромно усевшаяся с краю стола, — Хигу Годаэмон за него ручался… несколько раз.
— Вредный и заносчивый засранец, очень громкий, но на улицах про него ни разу не прозвучало плохого слова… — проворчал её сосед, плечистый мужчина в возрасте под сорок, отдающий предпочтение черным джинсовым костюмам.
Кабакири Норио, знаменитый судья молодежных схваток. «Надевший черное»
— Я ручаюсь за него, — негромко, но очень весомо произнес третий, одетый в дорогой деловой костюм.
Коджима Котару, отец Рио.
— Пацан — ходячая головная боль… — старчески проскрипел четвертый, глядя на меня с большим неодобрением, — … но моя головная боль. Смотрите, чтобы не стала вашей.
Самый неожиданный персонаж из всех, кого я мог бы представить. Старший инспектор Сакаки Эйчиро, мой собственный куратор, давным-давно сторонящийся меня как огня. Специальный Комитет.
— Ну а моё мнение вы знаете, — слабо ухмыльнулся сидящий с торца стола Ивао Хаттори, Спящий Лис, знаменитый детектив и бывший киборг, — ему можно доверять. Только давайте уж, сначала, представимся. Кирью, перед тобой…
— Темный мир, — прервал его я, — Темный мир Токио.
Я ошибся. Интрига оказалась куда глубже, чем можно было судить на первый взгляд.
Через шесть с лишним часов, мы с Хаттори ехали вдвоем в закрытом фургоне, направляясь в убежище, где лежал в ожидание своего часа наш король Артур, то есть Соцуюки Шин. Фургон был стандартный, от СК, так что мы могли переговариваться без опасений, что водитель нас услышит.
— Верну тот вопрос, с которого началась эта встреча, Хаттори-сан, — проговорил я, разглядывая своего напарника, — Ты им доверяешь? У этих людей точно есть кадры, способные реализовать то, что нужно?
— Да, доверяю. Да, есть, — рублено отвечал занятый с небольшим ноутбуком Спящий Лис, — Подумай сам, нам больше не к… ах да, Кирью…
Мою фамилию он произнес с непередаваемо сложной комбинацией оттенков, многозначительно замолчав.
— Предпочту обойтись без намеков на дефицит моего желания сложить голову за эту страну, — правильно понял его я, — Вы с Соцуюки и остальными можете сколько угодно упиваться «божественным ветром», но я, пока не услышу…
— Я понял тебя, Кирью. Просто давай вернемся к нашему генералу, а там, с ним, я буду более убедительным. Так, чтобы и тебе хватило.