Решатель
Шрифт:
Что-то тут было не так. Что-то очень серьезно было не так. Анатолий Петрович с холодком представил себе вариант, в котором их, именно их, переигрывают. Но как? В чем? Да, Сахаровы отжили своё, теперь их имущество растаскивается, но через некоторое время большая его часть будет конфискована и национализирована, это, считай, сбывшийся факт. Но кому могло понадобиться убивать, не ощипывая, дочку?
«Может, она ему не сказала о деньгах?», — начал прикидывать варианты полный мужчина, всё-таки переходя на бег, — «Может…? Не, ну быть такого не может. Что он её раньше не кокнул лишь потому, что боялся родителей?
Глава 9
Гении и миллиардеры
— Окей, вы нас подловили! — широко улыбнувшись, поднял руки плотный американец, сидящий напротив нас, — В таком случае — что вы предлагаете? У вас есть идеи, как мы можем завершить эту сделку?
— Предложите нормальные деньги, — не дожидаясь, пока переводчик откроет рот, проговорил я, — Не издевку, а то, что можно начать обдумывать.
— О! Юноша! Вы говорите на английском! — оживился Марк Сваровски, представитель компании «Кейсофт», прибывший на «переговоры», — У вас очень чистая речь. Только, прошу прощения, но там ли она звучит, мм?
— Если вы имеете в виду, что я еще несовершеннолетний, из-за чего вы не можете продолжать забрасывать компанию исками, то я бы на вашем месте это игнорировал. Если рассматривать меня как генерального директора «Нексу» вам, мистер Сваровски, сложно, то не стоит затрудняться. Просто расценивайте меня как человека, способного в любой момент уничтожить зарождающуюся франшизу одним щелчком пальцев. Я не подставное лицо, а автор нескольких ключевых программных продуктов, лежащих в основе всего программного обеспечения «Нексу». В случае перехода собственности от семьи Мотосуба, и разрыва моего с ними контракта, я могу поступить с этими программными продуктами так, как считаю нужным. Итак…?
На этом переговоры, можно сказать, были закончены. Смешавшийся американец, из-под которого выбили как стул, так и силовую с правовой позиции, просто не мог продолжать разговор без консультации с боссами. Они прибыли давить и пугать, но оказалось, что меня — нечем. Сутки до этого, Сваровски потратил на бодание с государственными юристами, выясняя все нюансы образовавшейся правовой коллизии. Ну и заодно шпионя за мной, хотя это было совершенно зря. Даже если бы мои родители присутствовали в Японии, в данной ситуации от них бы ничего не зависело. «Нексу», как предмет международного торга, плотно застрял на одном месте.
— Мотосуба-сан, вы же отправили им ту презентацию, что я подготовил?
— Да, Кирью-сан, отправила. Вы уверены, что это был разумный шаг? Они смогут…
— Нет, не смогут. К тому же им это программное обеспечение не подходит. Оно вообще годится только для тех стран, где могут практически моментально поднять от трех-четырех тысяч серверов, объединяя их в одну локальную сеть. Индия, Китай… такие страны.
— И что ты собираешься делать с этим программным пакетом? — глаза Мотосубы Кимико сузились в щелки.
— Ничего, если американцы возьмутся за ум, — качнул головой я, — Когда все будет кончено, продам пакет вам за одну йену или им за один доллар. Смогут кого-нибудь закидать исками с большим основанием.
— А что, если на нас надавят сверху? — наманикюренный палец женщины уткнулся
— Ну, тогда останется только крикнуть «банзай», — пожал плечами я, — Вы дали мне эту должность именно для этого.
— Я очень рада, что ты так самоотверженно защищаешь наше общее дело… — сердито проворчала моя собеседница, — … но я начинаю тебя бояться, Кирью-сан. Ты чересчур негибкий.
— На вашем месте я бы беспокоился о другом. Мы не знаем, что заставляет американцев так отчаянно спешить, а я не в той позиции, чтобы выяснять это сам.
— Мы очень плотно разрабатываем этот вопрос, — кивнула Кимико, — Как только что-то будет ясно, я дам тебе знать.
— Хорошо, тогда до встречи, Мотосуба-сан. Чувствую, она случится очень скоро.
— Не забудь, ты вечером даешь интервью.
— Да, Мотосуба-сан.
Всё пока шло по плану. Давить американцам нечем и не на кого, в «Кейсофте» изучают мою презентацию, журналисты берут первое интервью у молодой модели, неожиданно ставшей генеральным директором находящейся на подъеме фирмы. Вчерашний день, улетевший в пользу семьи Суньига, оказался на редкость плодотворным, так что теперь обе юные девушки знают, каково это — напрягаться по-настоящему. Остаются лишь русские и пропавший Хаттори, но тут мяч не на моей стороне. Что дальше?
Дальше, как оказалось, была полиция, ожидающая меня возле дома, но совсем недолго, Мана даже не успела меня набрать. Свободное до вечера время вылетает в трубу, пока я даю показания, касающиеся моей невинно самоубившейся гайдзинской подруги Сахаровой Елены. Её трагическая гибель попала на несколько камер, взятые пост-мортум анализы доказали, что девушка была не только чиста от любой химии, но даже стресса особо не испытывала (не успела), так что полицейских интересовали лишь общие моменты, которые мне скрывать было незачем. Да, приехала, да, от кого-то бежала, боялась за свою жизнь. Нет, отказался ей помогать, рекомендовал обратиться в полицию.
Вот и всё.
Магия… она чересчур опасна в руках человека. Сильная, слабая, любая. Она позволяет ему управлять живыми и мертвыми, создавать ситуации, в которых не смогут разобраться даже другие маги. Простые смертные? Никогда.
Магия и человечество — несовместимы.
— В таком случае, нам повезло, — отреагировала Мана, когда мы вечером с ней остались в одной постели, — Я раньше думала, что магия — это чудо, сказка, фантазия…
— Это энергия и это наука, — качнул головой я, лежа на спине и рассматривая потолок, — Если бы она была доступна всем и каждому, изначально, возможно было бы построение мирной цивилизации… и то, я не уверен, что та бы развилась гармонично и без опустошающих войн. Магия ничего не дает, она лишь меняет и разрушает, опьяняет превосходством…
— И тебя? Тебя она тоже опьяняла?
Какой серьезный вопрос.
— Меня — нет.
— Почему…?
— Потому что меня не просто так звали Узурпатором Эфира. Вся магия, как и всё местное Ки — оно всё подвластно моей воле. Остальные искали. Жаждали мощи, учились, крали друг у друга знания, а я просто брал и повелевал. Всем и всеми. Если мне было нужно, то за один миг лишал волшебника всей его силы, оставлял простым смертным… а после этого бросал его тем, кого он обидел. Таких всегда было множество. Всегда.