Resistenza, или Любовь на пределе
Шрифт:
Совещание закончилось, и почти все разошлись. Остались только сценаристы и режиссер. Обсуждение сценария и художественного замысла фильма заняло несколько часов. Ренцо, в самом деле, увлекся сюжетом и почти забыл о неожиданной встрече. Но лишь до тех пор, пока не наступил вечер, и креативные коллеги не отправились отдыхать.
Как только Ренцо остался в одиночестве, лицо Франсуазы настойчиво возникло перед его взором, заставив разочарованно вздохнуть. Он взглянул на часы: почти восемь вечера. Первый день – а время уже не нормировано! Обычно ему это безумно нравилось, потому что спасало от печальных мыслей.
Голова гудела от впечатлений и информации. Сюжет фильма переплетался с размышлениями о личной жизни, и Ренцо ничего не осталось, кроме как отправиться в снятую квартиру и хорошо выспаться. Взяв свой рюкзак, он вышел из здания. Жаркий вечер словно окутал его ватным одеялом, и Ренцо мгновенно покрылся испариной. Духота стояла невыносимая. Возникло даже острое желание вернуться в кондиционируемую студию. Ренцо нехотя направился к припаркованной машине.
– Что ты здесь делаешь? – заморозил его знакомый голос.
Ренцо обернулся и встретился с сердитым взглядом Франсуазы.
– Иду к своей машине, – спокойно, но с легкой иронией сказал он. – Тебя подвезти?
– Ты напрасно теряешь время! Я не вернусь к такому bastardo, как ты! – со злостью произнесла Франсуаза.
– Думаешь, я приехал сюда, чтобы добраться до тебя? – еще более иронично произнес Ренцо. Разговор пошел совсем не так, как ему хотелось.
– Это ясно! Но ты ничего не добьешься. Поэтому лучше уезжай!
– Вот еще! Мне тут вполне нравится! – начал Ренцо злиться.
– Я тебя ненавижу! – вдруг всхлипнула Франсуаза и с силой ударила Ренцо руками в грудь, словно хотела вытолкнуть его из своей жизни. – Только я забыла тебя, как ты явился ворошить прошлое! Исчезни, bastardo!
– Хорошо, я bastardo, а ты истеричка! Ты ничего не позволила мне объяснить, даже не выслушала толком! Ты придумала себе события и поверила в них, – раздраженно сказал он. – И до сих пор продолжаешь этим заниматься! Если хочешь знать, то я не имел ни малейшего представления о том, что ты здесь работаешь!
Франсуаза застыла и уставилась на него в замешательстве.
– То есть… ты, правда, не знал о том, что я теперь здесь живу? – недоверчиво спросила она.
– Да, не знал.
– Значит, приехал искать новую легкодоступную девицу? – язвительно полюбопытствовала она.
«Porca miseria 11 ! – возвел Ренцо глаза к небу. – Любое слово, любой факт она использует против меня, cazzo! Как с ней вообще разговаривать?!»
11
Porca miseria (it.) – черт подери!
– Не думаю, что стоило бы ехать в такую даль за легкодоступными девицами. Их везде хватает, – с жесткой улыбкой произнес он. В нем поднималась волна негодования. Да, он изменил когда-то,
– Увольняйся! Я не хочу работать с тобой в одной команде и вообще под одной крышей! – истерично бросила Франсуаза ему в лицо, едва не плача.
– С чего это я должен увольняться?! – возмутился Ренцо. – Меня пригласили спасать ситуацию, предложили хороший контракт на съемку интересного фильма. Меня все устраивает. Уходит тот, кого что-то не устраивает.
– Deficiente 12 … – прошептала Франсуаза.
– Во-первых, прекрати меня оскорблять. Во-вторых, если ты меня уже забыла, какая тебе разница, что мы будем работать с тобой вместе? – полюбопытствовал Ренцо саркастично.
– Не хочу тебя видеть! – выпалила Франсуаза.
– Ты не обязана смотреть на оператора.
– Уже нашел новую наивную дурочку, которой можно будет изменять? – ехидно спросила Франсуаза.
– Нет. До сих пор не смог забыть тебя, – произнес Ренцо. Губы его изогнулись ироничной дугой, но глаза оставались серьезными.
12
Deficiente (it.) – придурок, дебил.
Франсуаза в тот момент была похожа на статую: неподвижную, бледную и красивую. Она смотрела на Ренцо и боялась вдохнуть. И эта ее реакция сказала ему больше, чем Франсуаза хотела бы произнести.
– Надеюсь, ты тоже не забыла меня? – порвал Ренцо ее молчание, и глаза его заулыбались.
Во взгляде Франсуазы отразилось пламя, которое бушевало в душе. Она хотела поверить ему и дать правдивый ответ, но в последний момент передумала.
– Разумеется, я тебя забыла! – язвительно сказала она. – Стоит ли долго горевать о таком stronzo, как ты?
– Хм, – приподнял он бровь, не веря ни единому ее слову. Тем более, Ренцо знал немного больше, чем она думала, просто он не мог открыть ей этого из-за верности слову, данному Леонардо. – И кто же он, твоя новая пассия? Кто-нибудь из нашей общей команды?
Франсуаза мгновение, слишком длинное, впрочем, молчала, а потом вдруг с вызовом посмотрела ему в глаза:
– Именно! Леонардо.
Ренцо в ступоре воззрился на нее, но потом неожиданно расхохотался.
– Значит, ты в самом деле не забыла меня, – сквозь смех произнес он. – Отлично!
– Что?! Что ты несешь?
– Лео мой друг, мы учились с ним в университете. И я очень хорошо знаю, что он женат и счастлив в браке. Если бы у вас была интрижка, он бы рассказал мне.
Франсуаза округлила глаза, глядя на Ренцо, словно на заговорившую вдруг собаку.
– Ты… шутишь?
– Отнюдь, – развел Ренцо руками. – Это правда. Можешь прямо сейчас позвонить ему и спросить.
Франсуаза поднесла руки к вискам и сжала их, словно пыталась прогнать галлюцинации. С минуту она молчала, потом вдруг резко вскинула голову и взглянула на Ренцо.