Resistenza, или Любовь на пределе
Шрифт:
– Лео, прости, я даже в туалет редко заглядывал.
– Зато какой материал, Ренцо! Я никогда еще не получал такого удовольствия от монтажа!
– Спасибо, – смущенно улыбнулся Ренцо. Он знал, что похвала была заслуженная, но природная скромность всегда заставляла его почувствовать жар на щеках в такие моменты.
– Пойдем, поужинаем. Ты что-то худеешь, надо тебя покормить.
Они прошли несколько улиц, и Леонардо увлек его под тенистый навес старой траттории. Вечерний ветерок вносил в воздух хоть какую-то прохладу, которой, впрочем, было недостаточно, чтобы принести облегчение от изнурительной
– Ты хоть погулял по Перуджи? – спросил Леонардо.
– Смеешься? Все мои прогулки ограничены дорогой от дома до этой студии.
– Понимаю, – усмехнулся Леонардо. – Франсуаза мне говорила, что вы работаете, не покладая рук.
Ренцо напрягся и исподлобья посмотрел на друга, но промолчал. В это время официант поставил перед ними блюда и удалился.
– Porca miseria, Ренцо, я тебя на этой неделе столько раз вспоминал! – воскликнул Леонардо.
– Хорошим словом? – поинтересовался Ренцо, усмехаясь.
– Не очень, – нервно рассмеялся Леонардо. – Знаешь… Франсуаза стала со мной еще более… нежной что ли, – неуверенно произнес он, заставив Ренцо застыть. – Она словно ищет со мной какую-то точку особого контакта. То комплимент сделает такой, что у меня внутри все переворачивается, то показывает мне что-то на своем мобильнике, так близко приближаясь ко мне, почти касаясь щекой моей щеки. Cazzo! Я столько раз вспоминал твои слова, что нужно с ней переспать, чтобы скинуть это напряжение…
У Ренцо кусок встал поперек горла. Он внимательно и немного враждебно посмотрел на друга.
– Ты решил… последовать моему совету? – едва заметно запнувшись, спросил Ренцо.
– Конечно, нет! Ты с ума сошел что ли?! – эмоционально возразил Леонардо, а Ренцо внутренне облегченно вздохнул. – Понимаешь, amico 13 , для меня неприемлема эта измена. Я люблю свою жену, и она не заслуживает этого предательства. Но даже если бы не это, служебные романы почти всегда выходят за пределы секретности. Я никогда бы не стал доверять Франсуазе, умолять ее держать в секрете наши отношения. Глупо просить об этом женщину. И если она влюбилась, она может быть очень опасной.
13
Amico (it.) – друг.
– Влюбилась? – не своим голосом переспросил Ренцо.
– Да. Я тебе говорю, что она какая-то подозрительно нежная стала. Я боюсь, что она именно хочет вовлечь меня в отношения. И не забудет о моем существовании после одной ночи.
У Ренцо резко пропал аппетит.
– Ты же говорил, что она любит кого-то другого? – хмуро сказал он.
– Может, я ошибся, не знаю. Мне так казалось. – Леонардо беспечно пожал плечами. – Какая разница? Они все равно расстались, она его искать не будет, а он – не сможет. Она ведь из Франции, а эта история была на ее родине.
Неужели Ренцо ошибся, и она, правда, его забыла?!
– И что ты
– Ничего. Что я могу сделать? Я хотел бы не видеть ее больше, потому что моя стойкость встает под реальную угрозу, – Лео вдруг рассмеялся. – Да, ладно, шучу. Я умею бороться со своими животными инстинктами в отличие от тебя. Тем более моя жена не дает особо возможности подавлять их, а напротив, позволяет их в полной мере удовлетворять, – хихикнул он.
– Неужели? – приподнял бровь Ренцо. – Ты не первый год женат, а секс все еще свеж?
– Да, мне повезло с женой, – гордо ответил Леонардо. – Именно поэтому я не вправе даже думать о какой-то там Франсуазе. Не то, чтобы следовать твоему совету. Слушай, не забудь, что в следующий выходной я жду тебя на празднование моего дня рождения. И я уже попросил режиссера, чтобы никаких съемок на субботу не намечали. Так что готовься к грандиозной встрече со старыми друзьями, – подмигнул Леонардо другу.
– А… Франсуаза? Тоже будет?
– Ты в своем уме?! Разумеется, нет! Я не собираюсь знакомить ее с женой!
Глава 4
Уже почти все друзья собрались в ресторане на празднование дня рождения Леонардо. Не хватало только Ренцо.
Они с Леонардо договорились никому ничего заранее не рассказывать о возвращении Ренцо и сделать друзьям сюрприз: как только все будут в сборе, Леонардо должен послать Ренцо сообщение, и тот триумфально появится на празднике. Они полагали, что это будет потрясающий момент для всех. Был, конечно, среди приглашенных гостей один персонаж, который никому не доставлял удовольствия, и о котором Леонардо ничего не сказал Ренцо. Но он надеялся, что за давностью лет все забыто.
Ренцо сидел в тени дерева в одном из переулков Перуджи недалеко от ресторана и мечтательно созерцал, как мимо неспешно прогуливаются прохожие. После двух недель достаточно напряженного графика съемок он наконец-то мог расслабиться. Он никогда не был в Перудже, но за эти две недели у него так и не появилось времени пройтись по городу. И сейчас, охваченный неспешностью этого ожидания, он вдруг проникся окружающей атмосферой.
Как же он соскучился по своей Италии! Его буквально накрыла волна радости от того, что он находился на родной земле, вдыхал ее неповторимый аромат! Ренцо наконец-то осознал, что ухо уже две недели ласкает родная мелодичная речь, а во рту каждый день ощущаются с детства привычные вкусы. Его даже жара вдруг перестала напрягать, осталось только наслаждение родными краями.
Ему нестерпимо захотелось вернуться в Рим. Покрытый тысячелетней пылью Вечный город находился совсем близко – в ста семидесяти километрах – и манил его своим древним самобытным духом. Ренцо вспомнил его образ, его мировые нетленные шедевры, старые дома с потрескавшейся штукатуркой, мощеные улочки, руины Древнего Рима и барокко средневекового Рима…
Ренцо почувствовал острое желание бросить все и сейчас же уехать туда. А ведь он даже родителям не сказал, что уже две недели живет в Италии! Потому что его жажда увидеть Рим и родителей была такой же сильной, как и страх случайно встретить женщину, которую он до сих пор любил.