Революция отвергает своих детей
Шрифт:
Члены партии облегченно вздохнули. Заявление Фехнера цитировалось на всех предвыборных собраниях под бурные аплодисменты слушателей. По–видимому, оно было уж слишком далеко идущим; кроме того, очевидно, было не очень желательно, чтобы путем такого заявления особенно выдвинулся один из крупных работников СЕПГ. Поэтому вскоре появилось официальное заявление партийного руководства. В нем формулировка Фехнера была несколько ослаблена :
«Социалистическая единая партия Германии сделала все, чтобы и в вопросах будущих границ новой Германии на мирной конференции был услышан голос немецкого народа» [16]
16
«СЕПГ
Как и ожидалось, коммунальные выборы кончились большой победой СЕПГ. Во всех пяти землях советской зоны СЕПГ было получено 76,2% всех голосов, а с так называемыми «массовыми организациями» — почти 82%. Мы в отделе обучения и вербовки все же не строили себе никаких иллюзий по поводу этих результатов. Мы знали, что это не соответствует действительному настроению, что победа была одержана лишь благодаря нашим политическим и материальным преимуществам.
Еще серьезнее пришлось отнестись к предстоящим выборам в ландтаги. Для них были составлены списки по землям. Избиратели имели везде возможность голосовать как за СЕПГ, так и за ХДС и ЛДП. Все имевшиеся в распоряжении средства были использованы до последнего.
И несмотря на величайшее напряжение сил СЕПГ не получила и половины всех отданных голосов. Из 519 депутатов ландтагов только 249 принадлежали фракции СЕПГ.
Здесь помогли «массовые организации», так как из 16 депутатов их — 12 были членами СЕПГ. Фактическая цифра делегатов СЕПГ поднялась до 261; этим еле–еле было достигнуто большинство СЕПГ в ландтагах зоны.
Следующие коммунальные выборы должны были по положению состояться через два года, то есть в 1948 году, а выборы в ландтаги — через три года, то есть в 1949 году.
— На следующих выборах будет легче! — говорили многие оптимистично настроенные партработники после 20 октября 1946 года.
Но следующих выборов не было совсем. Выборы в октябре 1946 года в советской зоне были первыми и последними, в которых от избирателей зависели еще политические решения. С тех пор избирателям предлагается единый список.
Нам было ясно, что коммунальные выборы и выборы в ландтаги в зоне были лишь прелюдией. Настоящее решение должно было произойти на выборах в Берлине 20 октября 1946 года.
26 сентября Вильгельм Пик официально заявил, что: «У СЕПГ есть все предпосылки, чтобы получить абсолютное большинство голосов», — и она, по меньшей мере, — «по количеству полученных ею голосов будет стоять во главе всех других партий».
В берлинском руководстве СЕПГ настроения были далеко не так оптимистичны. Так как мы часто совещались с Вальдемаром Шмидтом, я мог создать себе не прикрашенную общую картину. Кроме того, в течение нескольких недель до выборов я много разъезжал, посещал в западных секторах рестораны и кафе, слушал разговоры. Я был потрясен. Какая разница между моими личными впечатлениями и тем оптимизмом, который царил в «Доме единства»!
— Давайте проверим, насколько верно мы расцениваем положение. А что, если каждый из нас на записочке обозначит в процентах будущие результаты выборов?
Записанные мною числа вызвали всеобщее удивление: Я наметил: СДПГ – 30%, СЕПГ – 30%, ХДС — 25°/о, ЛДП -15%. Из всех предсказаний о СЕПГ мое было самое пессимистическое и все же, как обнаружила действительность, оно было слишком оптимистичным.
В ночь с 20 на 21 октября я провел в редакции «Нейес Дейчланд». Сюда стекались все сообщения, и мы могли сразу же определить положение.
В ожидании большой победы на выборах, перед зданием, где помещалась редакция, были установлены громкоговорители, чтобы сообщать собравшимся на улице людям результаты выборов.
Первые результаты в некоторых «домах для престарелых» и больницах в восточном секторе были для нас довольно ободряющими. Среднее число находилось около предсказанных мною 30°/о для СЕПГ. Затем начала приходить одна печальная весть за другой. Наши лица вытягивались все больше. Диктор, который должен был сообщать о результатах выборов, рвал на себе волосы. В отчаянии выискивал он из поступающих сведений самые выгодные для СЕПГ. Он пробовал спасти положение тем, что все время повторял первые результаты выборов из больниц и «домов для престарелых». Но когда протестующие крики с улицы: «Это мы уже слышали! Мы хотим получать новые сведения!» — становились все сильнее, он совсем растерялся.
— Довольно! — сказал один из руководящих членов редакции. — Прекрати эту дурацкую передачу!
Мы все еще старались себя успокоить.
— Большие рабочие районы Фридрихсгейм, Веддинг, Лихтенберг, Нейкёльн вытянут нас опять, — сказал один.
Но я этому больше не верил. Каждые четверть часа положение становилось все хуже и хуже.
Первые итоги донесений показали катастрофическое положение СЕПГ и огромную победу партии, которую мы за шесть месяцев до того называли «Целендорфским больничным клубом», а в последние недели «остатки СДПГ».
Леке Энде, тогдашний главный редактор «Нейес Дейчланд», стонал:
— Я должен к завтрашнему утру написать передовицу. Что же мне писать?
Он оглядывался в поисках помощи.
— Напиши: все посыпалось, — сказал кто-то с юмором висельника.
— Нет, серьезно, я должен же завтра это обосновать! Между тем окончательно выяснилось, что «остатки СДПГ» стали сильнейшей партией Берлина. В комнате редакции становилось все тише. Сообщения, поступавшие от телеграфных агентств, молча передавались из рук в руки. Молчание нарушалось только безнадежными возгласами Лекса Энде:
— Что же мне писать?!?
Я не дождался окончательных результатов и уехал в райком партии в Панков. Несколько ответственных партработников района собралось у радиоаппарата. Дружески, но почти без слов поздоровались они со мной. Многие работники аппарата ЦК жили тогда в Панкове, но я был единственным, пришедшим к ним в этот вечер. Радио как раз опять передавало сведения об общих результатах выборов по всем районам Берлина. СЕПГ находилась на третьем месте,
— Даже позади ХДС! — шепнул кто-то.