Рейд в опасную зону. Том 1
Шрифт:
— Что тебе нужно? — выдыхаю, держась настороже.
Он срывается с места, встаёт на колени.
— Не идите туда! — машет рукой, оглядываясь по сторонам. — Там впереди… залегла в валунах охрана Джаафара. Их двадцать человек с американскими стволами.
Душман говорит правду? Пытаюсь понять.
— Предатель? — сухо бросаю я.
— У меня семья, — выпаливает он, — душу продам, всё, только забери меня отсюда.
Взвешиваю. Тут замешательство может стоить жизни. Свиридову тоже не просто — его ребята под таким обстрелом
Принимаю решение. Переключаюсь на рацию, голос спокойный, но в голове — чёткий план.
— Я Беркут, передаю координаты. Группа Джаафара залегла у северного вала, над ущельем. Ориентировочно двадцать человек.
Ответа пока нет. По рации — тишина, только шум эфира, и вдруг голос командира прорывается сквозь гул.
— Принимайте бой!
— Есть, принять бой!
Задача ясна. Поддержки с воздуха не будет. Парни выполняют важную работу на другом участке боя.
Это значит, что нам со Свиридовым совсем скоро придётся вести бой с отъявленными отморозками –охраны Джаафара. Глядя в их сторону, понимаю — мы останемся в этом аду, пока не прорвёмся сами.
Главное, чтобы хватило боеприпасов. Остальное у нас есть.
Внизу слышу первые глухие выстрелы, шорох камней под ногами врага, запах пороха, уже растекающийся в воздухе, как невидимый сигнал начала новой схватки.
— Джаафар до сих пор жив. У него личная охрана из профессионалов, хорошо подготовленных бойцов. Точнее, отъявленных головорезов, — отключаю рацию.
Джаафар мстит нам, отрезая путь спецназовцам к своим. За то, что разгромили его базу. Завалили его моджахедов. Сорвали планы крупной операции, которую они так тщательно готовили.
Терять ему нечего. Готов на всё.
Догоняю отряд Свиридова.
— Сергей! Сколько у вас осталось боеприпасов?
Свиридов оглядывает своих парней. По их лицам видим, что не так много.
— Сколько продержитесь?
— Смотря кто атакуют первым, на минут пятнадцать боя, думаю, хватит. Есть еще патроны, автоматы. Гранаты есть у каждого, — многозначительно произносит он.
— Понял. У моих ребят побольше, — поделимся.
Мы затаились на склоне. Каждый из нас впился взглядом в валы, где, как крысы, в расщелинах и под валунами сидят духи.
Мощные, опасные — это не вчерашние новички, а обученные бойцы Джаафара.
Я подаю знак. Свиридов прикладывает палец к губам, кивок — первый номер готов.
Бах! — первый выстрел гремит в воздухе, и тут же второй, третий. По команде наши начинают бить сразу со всех сторон.
Спецназовцы буквально выбивают духов из-под их укрытий. Я вижу, как один из них теряет равновесие, выползает из-за камня, и его тут же накрывает пуля.
Духи начинают стрелять в ответ, их выстрелы дробятся об острые края скал, откатываются эхом. Кого-то задело из наших парней…
Мы используем каждый кусок рельефа, каждую расщелину —
— Работайте по правому флангу! — кричу я бойцам.
Они действуют чётко. Наши спецы появляются неожиданно для врага и сходу забрасывают гранатами — взрыв заставляет духов метнуться в другую сторону, и тут их прижимают прицельным огнём.
Я наблюдаю за каждым движением, направляю ребят короткими командами, понимая: сейчас всё решают секунды.
В воздухе пахнет порохом, на скалах остаются дымящиеся следы от взрывов. Духи дергаются, отступают — видно, они не ожидали такого натиска.
Несколько из них в панике бросаются к южной стороне ущелья, но там их уже встречают двое наших — лейтенант Орлов и рядовой Греков. Они работают в паре, один из них отвлекает, другой — хладнокровно снимает каждого, кто пытается сбежать.
Пятнадцать минут — и отряду Джаафара уже некуда бежать. Мы выходим на зачистку, каждый из бойцов держит периметр, пока последние оставшиеся духи, один за другим, падают на землю. Свиридов прикрывает тылы, проверяя каждый камень, каждую трещину, зная, что мы не можем оставить ни одного врага, который ещё может подняться.
Наконец, наступает тишина. Я осматриваю пространство перед нами: склоны усеяны телами, в воздухе висит дым. Бойцы подходят ко мне, проверяя боеприпасы, пополняя патроны.
— Ребята, за дело, — бросаю я, и по их лицам вижу, что каждый из них готов к следующему шагу.
Но едва мы выдыхаем, как в рации прорывается голос командира авиационного звена.
— Беркут, внимание. Замечена группа на подходе с северо-востока. По данным разведки — группа душманов из пятнадцати человек. Вам не более десяти минут до сближения.
Я сосредоточен, вскидываю руку, глядя на Свиридова.
— Это ещё не конец, ребята.
Обвожу взглядом усталые лица парней. Но все держатся. Орлов забрасывает пулемёт за спину, Греков готовит к бою свою снайперскую винтовку.
— Мы победили первую волну, но расслабляться некогда — разведка засекла ещё одну группу моджахедов, приближающуюся с северо-востока.
Я иду впереди, передавая сигналы — тихо, отточенными движениями. В руках — автомат, взгляд сфокусирован. Едва заметный кивок — и все расходятся веером, занимая позиции.
Каждый знает своё место, укрывается за камнями, зная, что в следующие минуты от нас потребуется максимальная собранность.
Ребята молча, почти интуитивно настраиваются на бой, глаза сужены, в каждом — стальная решимость.
Я замечаю движение — тени скользят по склонам.
— Внимание, они идут! — подаю короткую команду бойцам.
Мы готовы, каждый из нас — словно пружина, которая сейчас разожмётся с бешеной силой. Ребята знают, что у нас есть всего несколько секунд, чтобы принять решение и ударить первыми, иначе исход боя будет непредсказуем…