Рейд в опасную зону. Том 2
Шрифт:
Я подхожу к строю, Сашка тоже поднимаемся, встаёт рядом с парнями. Я поправляю разгрузку, оцениваю спецназовцев.
Нас восемь человек.
Каждого из них я отобрал накануне сам. Мне предстоит идти с ними на задание, я верю этим парням. И вот сейчас семь голов смотрят на меня, ожидая.
— Задача серьёзная, — начинаю я твёрдо. — В горах пропал отряд наших спецназовцев. Лейтенант Сергей Соколов — командир, группа из шести человек. Связь с ними оборвалась. Последние координаты — район ущелья Панджшер. Мы должны
Сашка тянет руку.
— А если там духи? Сразу накрываем или ждём?
Смотрю на него строго.
— Приоритет — спецназовцы- пропавший отряд. Огонь только по необходимости. Нам нужны наши товарищи — бойцы.
Семён сухо бросает.
— Значит, без фейерверков.
Вася Васин хмыкает, переглядываясь с кем-то из заднего ряда.
— А как проводник? Надеюсь, не очередной «гений навигации»? — уточняет Сашка.
— Проводника уже определили. Зовут Шад. Местный, знает эти горы, как свои пять пальцев. Ему тоже доверять будем, но с умом. Ясно?
— Так точно! — все хором.
— Тогда грузимся.
На борту вертолёта шум винтов заглушает почти всё. Кто-то молчит, кто-то пытается кричать друг другу что-то. Сашка вытаскивает из нагрудного кармана засохший кусок халвы.
— Гусев, давай, лови! — и швыряет ему. Тот ловит на лету, откусывает и кивает.
— Десантный рацион!
Я стою, держась за ремень. Вертушка раскачивается, воздух давит на барабанные перепонки. Глядя на парней, думаю, они всегда были надёжны, не подведут и сейчас.
Когда до точки сброса остаются считанные минуты, сигнал пилота приводит нас в движение. Проверяю каждого. Парни по очереди подходят к открытому люку. Ветер сразу же хлёстко бьёт в лицо, оглушает, но они держатся уверенно.
Первым идёт Сашка. Его напускная бравада сменяется сосредоточенностью.
— Увидимся внизу, командир! — кричит он, и пропадает в клубах воздуха.
Следом Семён Гусев. Молчит, но перед прыжком быстро крестится. Я хлопаю его по плечу.
— Всё будет, Семён. Пошёл!
Один за другим семеро спецназовцев исчезают в небе. Каждый прыжок отзывается у меня в груди.
Наконец, моя очередь.
Подхожу к краю. Внизу — море песка и камня. Ветер рвёт стропы, как будто пытается сорвать.
Глубокий вдох, шаг вперёд. Воздух сразу обжигает лицо, лёгкие будто перестают работать. Я лечу, удерживая равновесие, крепко сжимая стропы. Земля приближается слишком быстро, сердце стучит в ритме несущих винтов. Раскрытие. Рывок вверх, стропы натягиваются, и всё замедляется. Подо мной — наши, точечками расползшиеся по земле.
Приземление мягче, чем ожидал.
Парашют быстро стягиваю и складываю, осматриваясь. На краю песчаного бархана стоит
Зовут его Шад.
Невысокий, худощавый, но крепкий, с выжженными солнцем кожей и тёмными глазами. На нём длинная, поношенная туника и шаровары. У пояса — кинжал в кожаных ножнах. На голове — белый чалма, явно видавшая лучшие времена. Он смотрит на нас спокойно, оценивающе.
— Ты Беркут? — спрашивает он. Голос хриплый, будто долго молчал.
— Я. Это мой отряд. Тебя как зовут? — на всякий случай уточняю я, как пароль для проверки.
— Шад.
Киваю.
Подхожу ближе, оцениваю его так же пристально, как он нас.
— Следы где?
Шад указывает на далёкий край ущелья.
— Там. Они шли ночью. Но прошло почти трое суток, следы слабые. Если не медлить, успеем догнать.
— Тогда вперёд, — киваю парням.
Шад движется быстро, почти бесшумно.
Его фигура будто сливается с местностью. Мы идём за ним по узким тропам, то песок осыпается под ногами, то налетаем на острые края камней. Воздух тяжёлый, пахнет нагретым камнем и пылью. Ветер вырывается из ущелья, приносит с собой странные звуки.
Каждый звук здесь вызывает подозрение.
Теперь проводник ведёт нас по каменистым тропам. Воздух разреженный, лёгкие работают на пределе. Кто-то из парней матерится тихо, когда под ногами сыплются камни.
Сашка шепчет.
— Командир, он вообще понимает, куда идёт? Эти горы — сплошной лабиринт.
— Понимает. Если сомневаешься — скажи вслух.
Сашка умолкает.
Шад уверенно идёт вперед, будто чувствует дорогу. Он, как гончий пёс, который учуял след дичи, и затем бежит по этому следу, загоняя дичь так, чтобы та попала на мушку охотника.
Мы, реально чувствуем себя сейчас охотниками, только не за дичью, которую надо отстрелить. А за бойцами, которых надо спасти — вытащить из хищных лап, в которые они угодили.
Местность, по которой мы идем, пугающе пустая — узкая долина, обрамленная скалами, густой кустарник, да редкие следы человеческого присутствия.
Здесь исчезли наши спецназовцы…
— Тут они останавливались, — бормочет Шад, глядя на землю под ногами. — Смотрите, костер разводили. А дальше…
Он вдруг умолкает, будто чувствует неладное.
Весь отряд подтягивается сюда. Мы стоим молча, разглядывая площадку местности, в надежде обнаружить следы пребывания здесь людей -отряда Сергея Соколова.
Место, где находился лагерь, словно застыло во времени. Остатки углей в костре, остывшие котелки, один из которых перевернулся, высыпав засохшие остатки какой-то каши. Кружка лежит рядом, будто кто-то собирался налить воды, но не успел.
— Слишком тихо, — бормочу я, всматриваясь в кусты.
— Тише некуда, — хмыкает Сашка Колесников. — Сюда бы еще сверчков для антуража.