Резкий поворот
Шрифт:
— Какой конкретно властью вы делаете столь громкие заявления, сударь? — Медленно развернувшийся лицом к новоприбывшим Стефан демонстративно поковырялся мизинцем в своем ухе. — Как полноценный заместитель Олега Коробейникова и лицо благородного происхождения за подданством Возрожденной Российской Империи я со всей ответственностью могу заявить, что наш вольный отряд как часть вооруженных сил Дальневосточной Армии подчиняется лишь самому императору и архимагистру Сав…
— МОЛЧАТЬ!!! МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ТАМ СЕБЕ СЧИТАЕТ ЭТОТ ВЫСКОЧКА КОРОБЕЙНИКОВ, КОТОРЫЙ ДАЖЕ НЕ УДОСУЖИЛСЯ ТУТ И ПОЯВИТЬСЯ! И УЖ ТЕМ БОЛЕЕ МНЕ ПЛЕВАТЬ НА МНЕНИЕ ЕГО ХОЛОПОВ!!! — Достигший новых резервов громкости вопль аж пыль с земли взметнул подобно порыву штормового ветра, а Анжела пошатнулась, прилагая заметные усилия дабы не упасть под потоком бьющего прямо в лицо потока ледяного воздуха, очевидно каким-то образом усиливающего акустическое действие слов магистра в сотни раз. На одежде и волосах супруги Олега
— Магистр, прошу вас выбирать выражение и сменить тон! — Анжела пришла на помощь потомку Чингисхана. — Своими действиями вы грубо нарушаете…
— Я ПРИКАЗЫВАЮ СДАТЬ ОРУЖИЕ!!! — Взвыл еще громче Чернявиц, хотя казалось бы, куда уже громче. — ВЫ ВСЕ АРЕСТОВАНЫ ЗА ИЗМЕНУ!!!
Последний крик, являющийся уже откровенной магической атакой, отбросил Стефана и Анжелу на десяток метров, словно удар громадного молота, одновременно заковывая пухлую фигуру сибирского татарина и супругу Олега в саркофаги из магического льда. Причем эта корка намерзала на них даже несмотря несмотря на успевший прикрыть парочку мощный барьер и личные защитные артефакты. Но отставая от волны холода и звука лишь на считанные мгновения, во фланг магистру Чернявицу ударила другая волна. Алая и практически светящаяся от наполняющей её силы, бурлящая словно кипяток и выпущенная в тот момент, когда представитель министерства иностранных дел был занят своей собственной атакой.
— Убью, — окончательно определился с исходом конфликта интересов и полномочий Олег, вздымая наполненную энергией кровь сокрушительным и безжалостным водоворотом вокруг троицы криомантов. К сожалению, сопровождающие магистра старцы в шубах успели окружить себя и своего начальника сферическим многослойным барьером из ледяных пластин. Видимо они предполагали к чему дело идёт и были готовы к внезапному, хотя скорее уж ожидаемому и спровоцированному нападению. — И пофиг на последствия!
Кто-то из свиты магистра попытался атаковать Доброславу, но уже сделавшую свое дело кащенитку стоящие по бокам от неё бойцы заслонили большими зачарованными щитами. Град атак от истинных магов прогрыз бы эту преграду, но на это требовалось время, хотя бы секунды три. Тем более, часть из них направила копья огня не в любовницу Олега, а в него самого, вернее в обладателя ауры незнакомого им магистра, вокруг которого теперь разваливался на части и плавился фальшивый автоматрон. Но больше всего направило рефлекторные атаки на Святослава, буквально разметавшего на куски так опостылевшую ему металлическую тюрьмы гигантским взрывом электричества и с двух рук всадившего длинные ветвистые молнии в торнадо из насыщенной энергией крови, окутавший ледяной орешек и упорно пытающейся его разгрызть.
— Вырывается, тварь! — Мелькнула в голове Олега мысль, когда поддерживаемый им кровавый водоворот стал разрушаться. Вернее, кружиться то он на одном месте все ещё кружился, но уже совсем не так активно пытался прогрызть слои ледяной брони и стремительно замерзал. Причем прямо вместе с текущими по нему молниями ошеломительной силы. Заклинание шестого ранга быстро переходило под управление кому-то другому. Кому-то, кто был с магией холода на ты и куда более искусен в контроле, искусство которого принялся оттачивать на века раньше, чем парочка тогда еще ведьмаков почти одновременно поступила в Североспасское магическое училище. — Но я успею…
Энергия жизни, так щедро накаченная в кровь Доброславы, стала энергией смерти. Сразу и вся. Ну, или практически сразу и практически вся…Точного ответа Олег не знал, да ему и не нужно было. Всё, что ему было нужно — так это удержать на одном месте бушующий водоворот, мгновенно поменявший свой алый цвет на гнилостную зелень некроса. Порождение враждебной всему живому силы, в центре которого казалось бы уцелеть невозможно, вышло воистину впечатляющим…Однако чародей чувствовал, что в самом центре великой и ужасной магии что-то есть. Что-то, что она пытается, но все никак не может сокрушить, разгрызть, проесть, уничтожить…Но хочет, очень хочет, а потому почти и не сопротивляется усилиям некроманта, пытающегося сфокусировать её на этой цели. Вернее, сопротивляется и в случае оплошности мгновенно накинется на своего создателя, но делает это словно бы для галочки. Полноценный магистр и двое одаренных пятого ранга были как будто бы интереснее или вернее вкуснее для этой в каком-то смысле живой энергии…Или неживой. Определенно неживой. Возникшей лишь считанные секунды назад, но по природе своей обладающей неким подобием инстинктов, заставляющих нацеливаться на добычу и впиваться в неё, что есть мочи.
Внезапно магическая аномалия воспарила, вернее в воздух метнулась находящаяся в её центре ледяная цитадель…Но, поднявшись лишь метров на десять, рухнула обратно на землю. Игнорируя бьющие в него пули и заклинания, а также не переставая подпитывать
Разошедшаяся во все стороны волна энергии смерти, щедро приправленная электричеством и брызгами волшебной кислоты, в которую обратилась кровь Доброславы, на удивление оставила после себя очень малое количество жертв и разрушений. Ибо импульс взрыва словно бы оказался вовнутрь водоворота, навстречу самому себе, а наружу вырвались лишь вторичные отголоски этой губительной силы. Хотя даже их хватило, чтобы два или три неудачника превратились в обугленные кости и искореженные обломки амуниции. Похожие на те, которые находились в эпицентре рукотворного катаклизма, только в разы более крупные, ибо остатки ставших целью тандемной атаки магистров теперь бы могли оказаться через сито просеянными. За редким исключением, которому повезло чуть больше, а потому эти безнадежно мертвые ошметки, непонятно кому раньше принадлежавшие, имели в длину сантиметров пять или даже семь. Однако когда губительный водоворот кровавого эфира только формировался, то все мало-мальски опытные люди, а других здесь и сейчас как-то и не было, поспешили убраться куда подальше от пущенной в ход высшей магии. Даже попытки атаковать Святослава и Олега ради этого свита магистра Чернявица прекратила…Или это было потому, что после первых рефлекторных действий они смогли оценить силу внезапно показавших себя высших магов и вообще вспомнили, что окружены одаренной пехотой противника, превосходящей их по численности раз эдак в двадцать-двадцать пять?
— Боярин Чернвявиц оскорбил меня, напал на мою супругу и превысил свои полномочия, — громко заявил Олег во внезапно установившейся тишине…Или это просто он оглох и даже не заметил как? Кажется, все-таки оглох, во всяком случае, в ушах у него точно застряли кровавые пробки. И в носу. И глаза, кажется, тоже сейчас функционируют вопреки биологии за счет одного только волшебства, ибо полопались они то ли от чрезмерного перенапряжения, то ли от какой-то пропущенной атаки. Вообще все лицо чародея из-за перенапряжения превратилось в одну большую кровавую маску из-за выступившей прямо из пор и мгновенно засохшей алой жидкости…Маску, которую он с себя мимоходом сорвал, даже не сделав для этого никаких сознательных усилий, а просто пожелав этого. — А потому он был казнен! Казнен за свою глупость! Казнен за свою слабость!Казнен за свою вопиющую некомпетентность! И теперь я, магистр Олег Коробейников, принимаю командование на себя!!!
Интерлюдия
Проблемы и паника
Интерлюдия. Проблемы и паника.
Брат Ерафим находился в очень редком для него настроении. Ему было весело. Правда, веселье этого оказалось нескольким специфическим…И истерическим. Подобное могло бы возникнуть у человека, если бы он сидел в камере смертников и обсуждал со своими товарищами несчастные случаи, которые с ними вот прямо в этом помещении могут произойти. Последний раз нечто схожее профессиональный борец со злом испытывал, когда остался всего-то с двумя серебряными пулями против трех оборотней-культистов, балующихся заодно и людоедством. Предпоследний — в процессе выслушивания приговора за несомненно праведную и сделанную должным образом работу, окончившуюся для него ссылкой на Дальний Восток.
— Ааааа! — Натуральным образом орал его, по всей видимости, новый начальник, выпучив уставившиеся в одну точку глаза и схватившись обеими руками за голову. Лицо этого истинного мага оказалось Ерафиму незнакомо, но вот бронированная мантия с опознавательными знаками миссионера, несущего свет истинной веры язычникам, точно была сделана где-то при мастерских Священного Синода. Причем шили подобную одежду: роскошную, прочную и позволяющую спрятать очень много интересного в потайных карманах или широких рукавах для тех служителей церкви, чьи праведные дела далеко не всегда предавались огласке. И сопровождались изрядным количеством риска, особенно кто-нибудь узнает про участие в них скромных обитателей храмов. Наметанный глаз опытного борца со злом даже уже подметил места, где слоем ткани могут прятаться пузырьки с алхимическими снадобьями, небольшие магические жезлы, по функционалу и разрушительной мощности обычно выигрывающие у банальных кинжалов или многофункциональный очень прочный шнур, которым можно хоть вход в помещение опечатать, хоть руки и ноги подозреваемому еретику связать, хоть петлю палача заменить. — Аааааа!