Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
Шрифт:
Я пошел к нему, заранее улыбаясь во весь рот, сказал приподнято бодро:
— Как приятно видеть в этом скучном мире отважного человека! У вас наскоро построенный замок… похоже, привели в порядок брошенный кем-то?.. У вас мало людей, но ухитряетесь расширять владения и нагибать соседние племена, заставляя платить дань… Это рискованно, однако уважения достойно! Так поступают только отважные люди.
Он поморщился при упоминании, что замок плох и что людей маловато, но кивнул нехотя.
— Верно.
— Королевство?
Он зло зыркнул из-под мохнатых бровей.
— Может, и королевство… со временем. Кто помешает? А пока нужно заставить на себя работать окрестные племена, а потом и те, что за ними. Будет крепкая власть — будет все, что нужно.
Я спросил вежливо:
— А что нужно?
Он посмотрел с раздражением.
— Непонятно? Еще большая власть!.. И чем крупнее владения, тем власть должна быть крепче.
— Почему?
— Иначе не удержать, — прорычал он. — Разве непонятно?
Я покачал головой.
— Нет. У церкви, к примеру, совсем нет мечей и войск, но власть ее сильна. Сердца можно завоевать и по-другому…
Он поморщился.
— Зачем мне сердца?
— Власть надежнее, — сказал я, — когда властителя любят.
— Пусть ненавидят, — буркнул он, — лишь бы боялись. Ладно, я все сказал! Теперь о тебе. Готов ко мне на службу? Судя по тому, как разделался с Заозерным, с оружием обращаться умеешь. Мне все рассказали, как ты показал себя. Мне такие люди нужны.
— Не только с оружием умею, — сообщил я. — Я вообще многого успел навидаться. Сам удивляюсь. Но я предпочитаю служить господину, которого буду уважать. Не люблю бояться. Я слишком долго был свободным и служить кому-то буду только из уважения… ну, и за плату, конечно, но я не хочу бояться.
Я видел, как он постепенно накаляется, злобно зыркает по сторонам, наконец взмахом руки послал стражей прочь.
Один сказал встревоженно:
— Но, ваша милость, с ним оставаться опасно… Он и без меча, наверное, сущий зверь…
Барон сделал свирепое лицо:
— Я кому сказал?
Обоих словно вымело от донжона к защитной стене.
— Боятся, — заметил я.
Он чуть понизил голос:
— Одно время по молодости я сам собирался в странствующие. Хотел вершить справедливость, а потом подумал, а оценят ли это свиньи? Еще и облают, что не так сделал. Потому да, понимаю. Но жизнь такова, что надо играть по ее законам. Ты держишься чересчур свободно, а это дурной пример для моих людей. Слушали, что ты говорил, и теперь если дам поблажу тебе, остальные захотят того же.
Я кивнул.
— Точно, захотят.
— Но они не ты, — сказал он, — сам видишь. Это тупой скот, злобный и ничего не понимающий, кроме пинков и зуботычин.
— Согласен, — ответил я. — Я не такой уж и гуманист, чтобы за права…
Он поморщился.
— Ну и что? Таким, которого уважают, быть намного труднее, чем тем, которого боятся. А в жизни все выбирают самые прямые и короткие дороги.
— Если они не через пропасть, — согласился я.
Его лицо менялось все больше, я смотрел и понимал, что трудно сдерживать себя сейчас, когда привык не сдерживаться уже долгое время.
— Это все разговоры, — сказал он резче. — Давай решай сейчас.
— Что?
— Идешь ко мне на службу?
— На ваших условиях, — ответил я, — нет.
Он откинулся всем корпусом, некоторое время рассматривал меня люто, наконец вскинул руку и сделал некий знак.
Со стены сбежало несколько человек, почти дюжина, выставили копья так, что острия уткнулись мне в спину, под ребра, в грудь и живот.
— Разговор окончен, — провозгласил он. — Оденьте на него цепи! И бросьте в подвал.
Появился тот самый, которого я сбросил с коня, довольно оскалил зубы.
— Я его сам отведу, — сказал он услужливо. — К остальным?
Барон покачал головой.
— За тех получим выкуп, а потом заставим работать на нас. А этого утром вздернем.
Заозерный пробурчал:
— Я б его и сейчас…
Барон сказал резко:
— Молчи, дурак! Мне нужно, чтобы народ увидел, как я расправляюсь даже с рыцарями, кто не покоряется моей воле!
Быстро принесли цепи, и тут же кузнец надел на мои запястья тяжелые железные браслеты с длинной толстой цепью, склепал их намертво и отступил.
— Готово, ваша милость!
Заозерный сказал угрюмо:
— Надо бы с него кольчужку снять… На вид она так себе, но кто знает, слыхал я всякое о таких вот неприметных…
Барон досадливо махнул рукой.
— Надо было до того, как цепи одели! Теперь снимешь завтра, уже с трупа.
— Хорошо, господин, — ответил Заозерный и посмотрел на меня с ненавистью. — Наслаждайся жизнью, дурак!.. У тебя еще целая ночь впереди.
— Спасибо, — ответил я. — С вашего позволения я проведу ее в благочестивых размышлениях.
Он грубо захохотал.
Глава 13
В цепях и с тяжеленными кандалами на руках передвигаться настолько тяжело, что даже не знаю, как другие вообще ходят, мы спускались и спускались по вытертым тысячами ног ступенькам, я уже не чувствовал ног, а лестница все ведет вниз.
Замок в самом деле выстроен на месте более масштабного, в глубину еще больше, чем в высоту. Не представляю, что за махина высилась здесь раньше и что за сила ее смахнула с лица Земли.