Ричард Длинные Руки – вильдграф
Шрифт:
Он наконец сделал ко мне пару шагов, церемонно поклонился. Я, глядя в его лицо строго и сурово, медленно поднял руку к торчащей над плечом рукояти меча, стараясь, чтобы хорошо прорисовалась двуглавая. Пальцы коснулись рифленой поверхности закаленного металла.
– Готов?
Он превежливо поклонился и спросил тонким сюсюкающим голосом:
– Господин будет сражаться этим мечом?
– Ага, – ответил я басом с достоинством аристократа, кланяться в ответ и не подумал, обойдется желтомордый.
Он снова поклонился низко-низко, чуть
– Только этим?
– Ага, – ответил я и подумал, что для разнообразия можно сказать «ну», это все-таки выше, но еще не «да», когда могут заподозрить вообще в позорном умении читать и писать. – Этого хватит.
– Именно этим?
– Ну? – ответил я в недоумении.
Он в третий раз поклонился, на этот раз стукнулся лбом с на удивление мягким хрящевым звуком и сказал, рассюсюкивая каждое слово:
– Если этим мечом… тогда будем драться до смерти.
– Дык понятно, – пробурчал я. – Что за восточные церемонии… А как же еще драться? Или трусишь?
Он завизжал дико и некрасиво, весь перекосившись, как драная кошка, что попала под колесо тяжело груженной телеги, сделал какие-то судорожные движения руками туды-сюды и еще сюды-туды, а потом выхватил из ножен оба меча, какие-то несолидные: короткие и тонкие. Кочевники отшатнулись, вокруг супергероя образовалось пространство.
Полагая, что народ уже вдоволь налюбовался на мои мышцатые мышцы, люблю это дело, я наконец потащил меч из ножен, стараясь делать это красиво и по-европейски. Стальная полоса со свистом прорезала воздух. Диолд выставил перед собой оба меча и отскочил, путаясь в цветной хламиде, но почему-то недостаточно далеко, хотя, на мой взгляд, мог бы.
Длинное лезвие двуручного меча блеснуло на солнце эффектно и обрекающе. Все ахнули, услышав тихий хлюпающий скрежет. Отточенная сталь рассекла голову восточника, шею, грудь и живот, развалив единоборца на две половины вместе с крохотными гениталиями.
Мир застыл, птицы повисли в воздухе, а зрители замерли в горестном оцепенении. Бой только начался, все приготовились смаковать удары и считать раны, мои, конечно, но рассеченное надвое тело уже бесславно истекает кровью у ног такого нетитулованного и нераспиаренного. Мне показалось, левая часть посмотрела единственным глазом на правую с укором, пинком придвинул, чтобы снова стали вместе, и воссоединившийся на минутку Диолд, выплевывая кровь, прохрипел в диком изумлении:
– Но как же можно…
– Все меня недооценивают, – ответил я скромно.
– Я не ожидал…
– Чего?
– Что сможешь… – шепнули его бледнеющие губы, – вытащить из-за спины… двуручный… Он слишком… Так не бывает…
Я услышал как в толпе кто-то изумленно ахнул, другой сказал пораженно: «Во дурак…»
– Кто-то не может, – ответил я высокомерно, – кто-то может все. Еще есть адиёты? Нет? Удивительно, куда враз все делись.
Подошел Рогозиф, глаза огромные, как тарелки на королевском столе, сказал со странным выражением:
– Поумнели.
Я
– Я не такой оптимист. Придумают, что поединок был не по правилам. Да хрен с ними, пусть говорят, все равно ничего больше не умеют, кудрявщики.
Глава 7
Иногда чувствую, как во мне ворочается нечто мрачное и злое, сразу хочется сказать, что это Темный Бог, а мои вспышки ярости ни при чем, это он, гад, виноват, а я весь в белом, но умом понимаю, что все больше злюсь от нетерпения, от пробуксовок на одном месте.
Когда был простым рыцарем, и то чувствовал некие масштабы, а сейчас весь измелочился, хотя должно бы все наоборот. А про Темного Бога, если на то пошло, уже и забыл, это было нечто вроде грубой неорганизованной мощи, что полностью под контролем… да каким-то там контролем, суть Темного Бога растворилась полностью, я даже не могу воспользоваться его возможностями, потому что… потому что не знаю, что у него за возможности и чего пожелать!
Вообще-то «чего» у меня много, но не знаю, как это вымычать, оформить в понятное. Потому и злюсь, этого дурака убил зазря, он вообще-то безобидный, просто добивался известности всеми путями, но не воровал же кошельки, даже чужих жен не насиловал, вот только героя из себя зря строил, не все же такие доверчивые, у кого-то и своя голова на плечах отыщется…
Показался слегка запыхавшийся Ланаян, увидел меня издали и помахал рукой. Доспехи на нем и в тени блестят, словно постоянно на ярком солнце. Я покосился на Рогозифа, начальник стражи обычно предпочитает общаться наедине, спросил ехидно:
– Устроил высоких гостей? Виноват, высочайших?
Ланаян подошел, на Рогозифа зыркнул с раздражением.
– Без меня устроили, – сказал он хмуро.
– Конунг?
– А есть другие? – спросил он зло.
– Без вариантов, – согласился я. – Ты чего так запыхался?
Рогозиф тоже смотрел на него с покровительственным интересом, хоть и глиноед, но все-таки воин, это уже наполовину глиноед, наполовину – человек, такого не обязательно в морду, можно и по плечу похлопать, как шустрого слугу.
Ланаян снова бросил на него хмурый взгляд.
– Десятник Рич, – сказал он громко и официально, – вас вызывает к себе Его Величество Жильзак Третий, король Тиборры!
Я дернулся было идти, но вспомнил про свою саностепейность, гордо переспросил:
– Вызывает?
Рогозиф засмеялся, хлопнул меня по спине, звук такой, словно тюлень шлепнул мокрым ластом.
– Ха-ха, ты чего весь пошел колючками? Старый человек зовет, надо выказывать почтение старшим.
Ланаян поморщился и сказал резче:
– Приглашает. Его Величество приглашает!
– Благодарю за любезное приглашение, – ответил я степенно. – Когда пожилой человек вот так это самое, как не пойти? Отведешь меня или как?
– Отведу, – ответил Ланаян сердито. – Хорошо бы под стражей.