Рифейские горы

Турлякова Александра Николаевна

И дело даже не в том, что раб оказался её любовником, всё дело в обмане, в ничем не прикрытой наглой лжи. Как она была уверена в моей слепоте! Целый год - даже больше!
– спала с другим за моей спиной, особо не прячась, почти не таясь. Выряжа-лась в эти яркие тряпки, горы золота на руках. Открыто флиртовала с ним. А я? Я вёл себя как последний дурак... Я доверял ей! Я доверял своему телохранителю... А они смеялись надо мной. Держали меня за дурачка, за простофилю.

Разве такое можно простить? Разве можно

забыть это унижение?

Она ведь даже не стыдится смотреть мне в глаза. И ещё суёт мне этого ублюдка. Любому же ясно, кто его отец. Любому! Последний раб в этом доме смеётся над тобой... А ты? Неужели ты и это собираешься терпеть дальше? Никогда на свете!

Развод и суд!!! Только так! Пусть сам Отец судит эту развратницу!

Айна! Как я любил тебя! Как любил!.. Если б ты только знала... Но ты просто посмеялась надо мной и моими чувствами... Раб тебе дороже меня... Ты предала меня! Мою любовь, моё доверие!.. Разве можно забыть такое?!

От обиды, от жалости к самому себе хотелось расплакаться, но слёз не было, глаза оставались предательски сухими, только голова разболелась.

Как жить теперь? Для кого и ради кого? Ты же хотел после рождения ребёнка перебраться в новое поместье... А как же сейчас? Сможешь ли терпеть рядом эту женщину? Айна, как ты могла? Ты лишила меня всего! Смысла моего существова-ния... Ради тебя, ради одной твоей улыбки я готов был муки ада терпеть. А сейчас? Сейчас, наоборот, жизнь без тебя станет для меня адом. Но стоит ли страдать, стоит ли мучиться? Ради кого? Ради чего?

Кто-то осторожно положил ладонь ему на низко склонившуюся голову. Осторож-ное, очень ласковое прикосновение. В нём и забота, и понимание, и сочувствие.

Стифоя!

Лидас выпрямился порывисто, встретился с девушкой глазами. Откуда она здесь, в обеденном зале?

Она, наверно, уже тоже знает всё?

Но во взгляде лагадки не было насмешки, ничего такого, одна лишь бесконечная нежность и нескрываемая любовь. Просто она впервые не таила от него своих чувств, наоборот, делилась ими с ним, неосознанно пыталась помочь, взять часть боли и страдания на себя.

– Милая моя... Милая...

Лидас со стоном притянул Стифою к себе, обхватил обеими руками, прижался щекой к животу. Ребёнок внутри с силой толкнулся, и Лидас почувствовав этот толчок, не сумел сдержать улыбки, слабой, но обнадёживающей.

– Сти-фо-я...- он пел её имя, одновременно жалуясь и требуя её заботы. Как он сейчас нуждался в этом. В простом понимании. Без громких слов, без признаний и лживого сочувствия.

И его Стифоя будто понимала, она молчала, смотрела на него сверху даже без улыбки, только в изломе бровей было что-то ласковое, и в прикосновении пальцев, перебирающих на затылке взлохмаченные волосы.

* * *

– ...Да? И какие меры ты принял? Ты - будущий Император?! Что ты сделал?- Таласий

остановился напротив Кэйдара. Высох Он, как полынный куст. Вот только в росте нисколько не убавился, всё также смотрит чуть сверху. Вся сила Его жиз-ненная в глаза перебралась, оттого и взгляд такой прожигающий, пронизывающий, обвиняющий. Любой под таким взглядом себя неуютно почувствует.

– А разве я что-то могу здесь сделать?- Кэйдар не чувствовал за собой никакой вины, потому и нападки Отца не так сильно трогали его.- Что здесь можно сделать?

– Но ты хотя бы сам видел её? Говорил с ней?

– После Лидаса с ней припадок случился, господин...

– Какой ещё припадок?- Таласий свёл брови к переносице, и все морщины на его лице задвигались.

– Лил сказал, это была истерика... Ну и на нервной почве... У неё жар начался, беспамятство... Я не видел её, господин Воплощённый, надо лучше врача спро-сить... Лил, наверное, ещё здесь...

– А ублюдка этого хотя бы у неё забрали?- Таласий отвернулся, недовольный сбив-чивыми объяснениями Наследника.

– Лил посоветовал, пока оставить... Если придёт в себя, а его не будет рядом,- это убьёт её окончательно...- Кэйдар отвечал неохотно, сам понимал, что совсем не это хотел бы слышать от него Отец.

– Прекрасно!- Таласий снова заходил по комнате.- Его надо было отобрать у неё сразу же... Сразу после родов... Чем там Альвита думала? Неужели никто не может это сделать сам, без моего приказа?.. И этот раб? Что ты собираешься с ним делать?

– Отец, это единственный мараг, которого нам удалось найти.- Кэйдар украдкой наблюдал за Правителем. Голова оставалась неподвижной, чуть склонённой вниз, но глаза двигались вслед за Отцом.

– Но вы уже знаете маршрут? Он нарисовал вам карту?

– Ещё нет, господин...

– Прекрасно! Прекрасно!- Таласий вскинул сухие жилистые кулаки - широкие рукава съехали вниз до локтей, открывая худые, как у скелета, руки. Но он ещё жил, двигался, этот живой скелет, отдавал приказы, умудрялся держать под контролем громадное государство и быть в курсе всех семейных проблем.- Ещё нет...- пере-дразнил с раздражением.- Неужели так трудно заставить?! Привлечь Ликсоса с его молодцами...

– Господин, Ликсос и так сам допрашивает...- осторожно напомнил Кэйдар, пока Таласий откашливался, стоя посреди комнаты.- Я давно не был у него, но Ликсос заставит, это дело времени... Несколько дней - не больше...

– Я помню этого раба...- Таласий тяжело и шумно дышал, руками сдавливая не-мощную грудь.- Я видел его один раз... Телохранитель Лидаса?.. Ничего примеча-тельного... Таких тысячи вокруг... Это с ним она, твоя сестра?..- Император повер-нулся к Кэйдару.- И он же ещё мараг при этом? Не слишком ли много для одного?- Таласий усмехнулся.- Тем более, для раба и варвара...