Рихард Феникс. Море. Книга 3
Шрифт:
— Но без них мы бы стояли на месте.
— Да, но…
— Я понял тебя, Урмё, — Нолан повернулся к другу, положил ему ладонь на плечо, — я постараюсь не прибегать к этой способности больше, раз ты так настаиваешь. По крайней мере без веских причин.
Напарник похлопал его по руке и широко улыбнулся:
— Спасибо! Тогда нам для полного счастья остаётся найти Чиёна…
— Сомневаюсь, что выйдет. Нам бы не мешать и не ввязываться во всё это больше. Их игра вылезла нам боком. Мы не в кукольном домике, Урмё!
— Легко тебе
Глава 80
После аудиенции
Нолан
— Как ты догадался, кто кукловод? — перегнувшись через стол, спросил Урмё.
Они снова сидели в маленьком кафе в центре города, ждали свой обычный заказ. Не хватало только Шермиды.
— Это все время было на виду, — задумчиво сказал Нолан, поглядывая в сторону кухни, откуда вскоре должны были принести яблочный пирог. — Но ведь и ты знал кто.
— Догадывался. Не хотел верить. Ну и… Друг мой Нолан, скажи честно, ты веришь, что тринадцатилетняя девчонка может быть великим стратегом?
— Урмё, ты не много знаешь об Ангуис, верно?
— Только внешние признаки: хвостики, там, ручки, чешуя. А еще, что плоды их дерева куджах вечно доставляют нам проблемы: то наркотики, то брага из них. Но это сейчас неважно. Ты уходишь от вопроса, Нолан! — старший детектив с возмущением потряс кулаком, студенты за соседними столами покосились на слишком взрослых для этого заведения мужчин, но натолкнулись на пламя в глазах того, высокого, с седыми висками, с перчаткой на левой руке, и вернулись к своим конспектам.
Феникс выпустил огненную незримую паутину, окружил ею себя и друга, чтобы их разговор остался тайной для всех. Затем дважды стукнул по ладони безымянным пальцем правой руки — этот жест на языке детективов обозначал «предельное внимание», и Урмё, считав обращение, ухмыльнулся, раскрыл неизменную тетрадь. Нолан заговорил:
— Ангуис обладают способностью передавать память предков своим потомкам. Неизвестно, на сколько поколений вглубь, но на пару-тройку точно. Помнишь вторую тетрадь из сундука Нгуэна? Я вспомнил последовательность символов и позавчера, пока сидел в камере, попросил принести мне детскую книжку «Легенду о сотворении Детей Богов».
— А мне ничего не доложили об этой просьбе, — с напускной обидой фыркнул Урмё.
— Сплошные заговоры и самоуправство под носом, — в тон ему откликнулся Нолан и продолжил: — Если ты её читал, то, может, помнишь, что это расширенная версия, с картинками. Сейчас, благодаря типографии второго советника, изображения в книге не ручные, а оттиснутые с оригинальных текстов на языке богов. И на фрагменте, посвящённом
— Эти витиеватые формулировки… Вот надо им всё усложнять? Никогда не воспринимал всерьёз легенды о сотворении, ты уж меня прости, друг, — развёл руками Урмё.
— Они помнят! Ангуис действительно помнят то, что было с их предками. Они миролюбивы, но злопамятны. А у них много чего произошло! Например великое переселение Ангуис и охота на них.
Урмё покачал ладонью перед лицом и нахмурился. Нолан был уверен, что вся картина этого дела уже давно выстроилась в голове друга, вот только не хватало ей глубины, исторической подоплёки, мотивов, которые не лежат на поверхности.
— Я начинаю терять мысль, — наконец сказал старший детектив.
— Всё просто: я увидел в памяти мэра Хайну, которая узнала от него, как он узнал от Нгуэна, её отца, кто её родная мать. А та родилась от союза Чародея и Ангуис, — говоря это, младший детектив чертил пальцем на столе схему рода Принцессы Теней.
— Подожди! — Урмё накрыл его руку своей, чтобы иллюзорный чертёж не отвлекал. — Но Чародеи… Они ведь носы воротят от всех подряд, кроме своих. Притом светлому подавай светлого, тёмному — тёмного, и никак иначе. Ты что-то не так увидел.
— Всё верно. Но это правило, неписанный закон сохранения чистоты вида. Тут как с чёрными лошадьми Теней — другую породу не примут. Но как и в каждом правиле есть свои исключения. Недаром в легенде о сотворении боги смешивали зверей и птиц с детьми Гэньшти-Кхаса — с обычными людьми. И нам, потомкам перводетей богов, ничто человеческое не чуждо.
— Но разве для этого не должны быть особые обстоятельства, мой драгоценный велеречивый друг Нолан, погрязший в легендах и древних сказаниях?
— Должны! — уверенно кивнул тот. — Например, необитаемый остров. О нём, острове-форте, где кроме бессмертного великана, никто не живёт, мне поведал Рихард…
— Стой, стой, стой! — Урмё выставил ладони вперёд, недоверчиво глянул через растопыренные пальцы на друга. — Давай по порядку!
И Нолан рассказал о силе Матерей Фениксов, которая помогла ему увидеться и поговорить с сыном. А тот поведал много интересного, например историю великана Охора и о редких гостях на острове-форте.
— Так значит… — помассировав виски, начал Урмё, но его прервала подавальщица, хряпнувшая об стол подносом с чаем и пирогом. Когда женщина отошла, закинув в карман передника монеты, старший детектив вернулся к разговору: — Значит, эти глаза достались… Хм, будто вытащили и вставили… Но ты меня же понял, да? Достались Хайне от матери, которую звали Энника, которая была второй женой Нгуэна Шау…
— А Хайна оказалась сестрой Чиёна, — добавил Нолан.
— Да. А у её матери они такие потому, что её мать жила на острове, где ела глубоководную рыбу с таким дефектом глаз? Так получается?