Рики Макарони и Клуб Единства
Шрифт:
— Прекрати! – Дика передернуло. – Я и так отрекся от шоколадушек из-за тебя.
— Ладно, как хочешь, — пожал плечами Рики.
— Я вот тут хотел обратить ваше внимание, — мягко промолвил Лео. – Вам не кажется символичным, что вы основали свой Клуб в туалете, и штаб вам дали в туалете?
Дейвис вспыхнул и отвернулся, в отличие от Рики, который был очень образованным мальчиком и не прочь поделиться своими познаниями с другими.
— Да, это очень даже закономерно, — с внезапным оптимизмом откликнулся он. – Между прочим, знаете, почему унитаз так
Он гордо оглядел собеседников.
— Потрясающе, — хихикал Лео. Иностранные слова сами по себе всегда смешили его.
— Ну, в таком случае, — сказал Дейвис, — Чайнсби бы сказал, что в таком клубе мне самое место.
Непонятно, какие соображения двигали профессором Снейпом, однако никто во всей школе, кроме Филча, так и не узнал, что они наказаны. В этом Рики окончательно убедился, когда однажды после зелий к ним подошла Селена Олливандер и попросила совета; ее чрезвычайно беспокоил племянник, подхвативший в «Гриффиндоре» дурные предрассудки Филипса, и она не знала, как бы хорошо на него повлиять. Рики подумал, интересно, как бы она отнеслась, если бы узнала, что они совершенно просто так полдня гуляли в Запретном лесу.
Конечно, соседи по спальне знали, что по вечерам Рики и Лео отсутствуют, но это было их личное дело, кроме того, внимание оставшихся с успехом занимала Моргана.
Несколько раз в подземельях они встречали Ники Боунса, и теперь Рики знал, что ему надо. Он как-то подумал и решил, что не стоит говорить об этом с Эди, в конце концов к непонятливости брата он отношения не имеет. И жестоко ошибался.
Наконец-то наступили выходные, следующие после их прогулки по Запретному лесу, и половина наказания осталась позади. До сих пор наказанные еле успевали справиться с домашними заданиями между занятиями и отработкой взысканий. Но в субботу утром Рики планировал наконец-то возобновить гонки с Лео. И потому, когда после завтрака Боунс дождался их в холле и попросил прийти на встречу в туалет Миртл, его предложение не вызвало энтузиазма.
— Полетать вы можете и потом, — Боунс проявил редкое упрямство. – День длинный, а сейчас еще холодно. Нигеллус, ты как свидетель тоже можешь присутствовать. Джордан придет.
Поскольку остальные дали согласие и, вероятно, уже дожидались в туалете, пришлось вместо того, чтоб спуститься в подземелья, подняться на второй этаж.
Очевидно, своим появлением они прервали очень живописную сцену, так как висящая под потолком прозрачная очкастая девчонка замерла на полуслове и схватилась за сердце. Запрокинув головы, раскрывшие рты гриффиндорцы и Дейвис взирали на нее.
— Еще мальчишки! – простонала Миртл. – Они считают, что с моими чувствами вообще не надо считаться! Позволить вам ходить в женский туалет! О да, ведь Миртл…
— Прости, но если тебя это так беспокоит, — вклинился между причитаниями Рики, — может, тебе лучше не зависать так высоко? Видишь ли, снизу все видно.
Взвизгнув, Миртл пулей промчалась над ними
— Чувствительная барышня, — пробормотал Джордан.
— Может, если она нам не рада, — начал Боунс.
— Еще чего! Другие привидения разрешили, и вообще она какая-то странная, — сказал Рики.
— Девчонки называют ее плаксой Миртл, — сообщил Дейвис.
— Очень верное наблюдение. Так чего ты хочешь от нас, Боунс? – Лео, как всегда, не собирался отвлекаться на мелочи, не относящиеся к делу.
Опершись о подоконник, Эди несколько секунд собирался с духом.
— Я хочу поговорить… о моем брате Ники, — отводя взгляд, произнес он.
Гриффиндорцы немедленно засветились живейшим участием, ибо эти двое спортивного комментатора просто обожали.
— С ним что-то происходит, — согласился Ральф Джордан.
— Ему, кажется, не очень весело, — добавил Артур Уизли.
Лео и Рики переглянулись с Дейвисом. Им-то было отлично известно, почему грустит Ники.
— Я знаю, что с ним такое, — неожиданно сказал Боунс и добавил очень серьезно: — Я должен быть уверен, что вы не проболтаетесь.
— Прекрасно знаешь, что нет, — сказал Рики.
— Дело в том, что мой брат… влюбился, — с трудом произнес Эди.
— Подумаешь, первый раз, что ли, — фыркнул Джордан.
— Я не знаю, что он там вам рассказывал… — вспыхнул Боунс. Гриффиндорцы с любопытством ожидали продолжения. — Не так все просто, лучше вообще присядьте, — взяв себя в руки, посоветовал Эди.
— И в кого? – полюбопытствовал Артур.
— В том-то все дело! В Эльвиру Паркинсон. Она – староста «Слизерина».
Уизли так и замер с открытым ртом. Дейвис еще раз глянул на слизеринцев.
— Какой ужас! – выпалил Джордан.
Рики почувствовал злорадство. Все-таки, «Слизерин» и «Гриффиндор» питали друг к другу те же чувства.
— Но почему?? – вопрошал Джордан. – Девчонки на нем виснут, любой нормальный колледж…
Лео плавился от восторга, любуясь на несчастное лицо говорящего.
— Вот, ему и надоели те, которые виснут, — с несчастным видом кивнул Эди.
— Такое бывает, — мудро рассудил наконец пришедший в себя Артур.
— Паркинсон знать его не хочет. И он ужасно страдает.
— Да она же… – Джордан не в силах был смириться.
— Рот закрой, — холодно приказал Рики.
— В самом деле, Ральф. Она племянница тети Пэнси и нормальная девчонка – на каникулах, — удрученно пробормотал Уизли.
— Перестаньте, — вяло попросил расстроенный Эди. – Если ты, Джордан, к тому, что ему надо обратить внимание на более подходящую особу, то наша сестра Лаура уже пробовала его отвлечь; она только и делает, что плетет интриги со своей подружкой Сью–Эллен, и ничего не получается. Эльвира Паркинсон — это очень серьезно.
Повисла пауза. И стало слышно недовольное бульканье Миртл в унитазе.
— Да, ситуация, — почесал в затылке Артур Уизли. – Между прочим, тетка ей по приколу советовала не связываться с гриффиндорцами, «потому что это – диагноз, и вся жизнь с фокусами».