Рики Макарони и Старая Гвардия
Шрифт:
— Ты придумал, как незаметно смухлевать? – напрямик спросил Рики.
— Зачем? Есть средство, — задумчиво произнес равенкловец, но ничего конкретного не объяснил.
До конца дня Рики так и не смог забыть об этом пари, и уже не потому, что переживал по поводу возможной травмы друга. Он старался не смотреть на учительский стол и не думать, что, все-таки, большая половина посвященных затею Ральфа не одобряет, и может пожаловаться из лучших побуждений. Во всяком случае, несколько секунд он подозревал это очень сильно. Когда в Большом зале заканчивался ужин, к Рики
— Я не хотел портить Вам аппетит, Ричард, но думаю, Вы вряд ли обрадуетесь, если я вызову Вас к себе. Тем более, что разговор того не стоит, — сказал зельевар.
Рики, да и весь слизеринский стол обратился в слух.
— Я давно закончил исследовать Вашу посылку, и даже забыл об этом, столь ничтожным оказался результат, — сказал профессор.
— Значит, таракан не проклят? – спросила Дора.
— Нисколько, — подтвердил завуч. – Это только дутое заклятие и ничего больше.
Рики коротко кивнул. В отличие от Лео, он с самого начала не беспокоился по поводу приступа ревности поклонника Мелани в его адрес. Он испытывал некоторую благодарность к завучу, который не стал тратить много времени на такой пустяк; впрочем, Снейп берег скорее свое время, нежели его. Но на его месте дядя Гарри непременно вызвал бы крестника для беседы по душам.
Между тем план Дика по уменьшению вероятности тяжелых травм понравился ему чрезвычайно. На следующий же день он заговорил с Ральфом.
— Я слышал, основная проблема – резкость на развороте? – спросил он.
— Да, заносит, — проворчал гриффиндорец.
— Попробуй «Лебедя», — предложил Дик. – Он прекрасно маневрирует.
Ральф подозрительно уставился него во все глаза. Рики тоже вскинулся – он почему-то не ожидал этого.
— Как тебе не стыдно, — упрекнул Эди равенкловца, но в силу того, что он так и не поднял глаз от «Турне с троллями», это получилось не так впечатляюще.
— Ты, в самом деле, дашь мне новую метлу? Но если я все-таки… если ее испорчу, мне нечем будет возместить ущерб, — сказал Ральф.
Дик ненадолго задумался.
— Все-таки, я хочу тебе помочь, — кивнул он, словно соглашаясь с самим собой.
Джордан покачал головой.
— Ты заставляешь меня переживать тяжелые угрызения совести, — признался он. – Ведь, когда ты Артур…
— Ты все еще об этом помнишь? – удивился Дик. — Тогда напоминаю, что у тебя ничего не получилось. Можешь считать себя наказанным небесами за то, что пытался помогать Артуру с Дорой Нотт, вот этим своим пари.
На это Ральф пробурчал что-то невнятное. А поскольку первые же испытания показали, что «Лебедь» справляется значительно лучше, пришлось остановиться на этой метле – хотя бы потому, что Эдгар стал ворчать меньше.
— Удивляюсь я людям, – заметил как-то Лео в слизеринской гостиной. – Что за стремление подвергать свою жизнь опасности, когда в мире и так неспокойно?
Они сидели над конспектами за столиком неподалеку от портрета сэра Салазара, который в данной время прогуливался неизвестно где, равно как и большая часть слизеринцев.
— С чего это тебя вдруг на философские темы потянуло? –
— Какая философия? – фыркнул Лео. – Марго очень переживает, потому что, если что-то пойдет не так, МакГонагол станет об этом известно, и она ее испепелит. Марго все время твердит, что надо придумать что-то для подстраховки. И Артур тоже переживает за Ральфа. Вот гриффиндорское безрассудство! Скажи, ты бы заключил такое пари?
— Сейчас? Не знаю. Нет, наверное, – ответил Рики. – Но у Ральфа есть причины…
— Я однажды читал, что некоторые люди жить не могут без острых ощущений. Есть такие магглы и даже колдуны. Я, конечно, не имею в виду всех гриффиндорцев, – Лео пожал плечами.
Рики медленно кивнул. Чувствовал он себя превосходно; они с другом очень давно не беседовали просто так.
— Адреналиновая зависимость. И ты этого не одобряешь, – сказал он.
— В общем, да, – признался Лео после паузы. – Я понимаю, что человек имеет право поступать с собой, как угодно. Рики?..
Такого с ним еще никогда не случалось. Никаких посторонних ощущений, он осознавал, что сидит в кресле слизеринской гостиной. Только в глазах зарябило, как будто каждую секунду переключались два канала на экране телевизора. Один канал показывал пустой портрет, другой – стену. Рики поднес руку к глазам и принялся яростно тереть их.
— Все нормально, – пробормотал он. Собственный голос показался чужим и высокомерным.
Юноша закрыл глаза. Он ждал, что начнет проваливаться в пустоту. Но вместо этого сознание заполнил слабый запах спирта.
— Ричард Макарони!!!
Первой реакцией на зов было недоумение. Но, открыв глаза, он увидел Лео; очень похоже, тот вознамерился надавать ему по щекам.
— Не надо! – непроизвольно вырвалось у Рики.
— Ты так побледнел. Что такое с тобой творится? – потребовал объяснений лучший друг.
— Не знаю. Похоже, вспомнилось, как раз в тему безрассудных поступков, как я недавно напился, — предположил Рики.
— Можно надеяться, что ты извлек из этого хороший урок, — проворчал Лео, усаживаясь на свое место.
— Лучше извлекать регенеративные клетки из смердосока термическим способом, — возмутился Рики.
— ты просто маггловедение не посещаешь, — усмехнулся Лео. – Читать, зачем магглам электричество, и слушать, как Уизли спорит об этом с учителем…
— А что такое? – поинтересовался Рики. ему приходилось слышать отзывы об этом предмете, который он не выбрал, потому что сам был урожденным магглом и знал о не–колдовском мире больше, чем любой учитель. То есть, Рики так считал.
— Профессор даже слышать не может, когда ему заявляют что-то подобное, — покачал головой Лео. – Он твердо убежден, что без академических колдовских знаний невозможно обойтись. А те, кто с этим не согласен – просто бездельники, их ни в коем случае нельзя допускать до работы с магглами.
Рики рассеянно кивнул, не желая спорить с таким вздором. Оба вернулись к урокам. Через несколько минут, которые могли оказаться и часом, ибо за зубрежкой терялся счет времени, в полупустой гостиной появилась Дора.