Рики Макарони и Старая Гвардия

akchisko_san1

Особое внимание уделялось составу команд. Профессору Флитвику даже в голову не пришло отстранить пятикурсников от игры. И Бетси, и Виктор остались в строю, и ввиду того, что они почти не тренировались, им активно пророчили потерю формы и падение уровня игры.

Обсудив предстоящий матч таким образом, болельщики расположились на своих трибунах, терпеливо дожидаясь свистка мадам Трюк.

— Тиффани опять нас бросила? – прорычал Генри, адресуя обвиняющее выражение лица Доре.

— Зачем тебе надо, чтобы она здесь с тобой ссорилась? – воззвала к здравому смыслу Ариадна.

Матч

начался. Весь предыдущий опыт Рики пребывания с Генри на одной трибуне тут же чрезвычайно пригодился. Неоднократно он прикусывал язык, чтоб не выдать, что из Флинта получился бы отличный комментатор. Генри замечал малейшие нюансы в игре, сыпал замечаниями так, что, пожалуй, переплюнул своего папашу–тренера, видел все, что происходит на поле, даже если смотрел в одну сторону.

Рики все это утомляло; он считал, что ничего особенного на поле не происходило. Ни та, ни другая команда не показала чемпионской игры. Но снитч все-таки снова поймала Бетси Спок. Гриффидорцы потом спорили, но Рики совершенно отчетливо видел, что своего соперника она огрела ногой по уху в самом деле случайно, просто не видя, что он летит снизу и сзади. Мадам Трюк все же назначила пенальти, что позволило гриффидорцам забросить дополнительный, ни на что не влияющий гол.

Матч продолжался чуть больше часа и закончился с небольшим счетом 190:230. Когда спортивный комментатор объявил, что кубок этого года получает «Слизерин», Генри давно не было в рядах слизеринцев. После финального свистка он бросился вниз, словно мамонт, сметающий все на своем пути, и долго еще трибуна вибрировала от стука его шагов.

После игры расходились долго. Капитан слизеринцев вовсю фотографировался: с командой, с Ариадной, с папочкой, с одноклассниками, с профессором Снейпом, и потом опять с командой, причем непременно на фоне колец. Не говоря уж о том, что его знаменитый родитель только что не облизывал завоеванный слизеринцами кубок.

— Скорее всего, мистер Флинт на учительской трибуне здорово действовал на нервы профессору МакГонагол, – не без злорадства предположила Дора. Выражение лица заместителя директора и в самом деле не свидетельствовало о хорошем настроении, в отличие от отца и сына Флинтов.

Но Снейп умудрился немного сбить с них спесь.

— Очень надеюсь, Генри, что эта победа поспособствует Вашему успеху на учебном поприще, – пожелал он.

Воскресенье пролетело быстро, слизеринцы едва ли не до утра отмечали кубок. Не принять участия в торжестве родного колледжа было немыслимо, так что у Рики неожиданно не оказалось времени для себя.

Сдавать практику прорицаний в понедельник оказалось примерно так, как Рики и думал: он сам не знал, достаточно ли убедительно сочинил, что увидел в тумане шара, или же экзаменатор валяет дурака так же, как и он сам. Сдающих этот предмет было немного, так что освободились ученики очень быстро. Уже через час после начала практики Рики смог присоединиться в библиотеке к друзьям, у которых теоретически был свободный день. Но они добросовестно готовились к маггловедению.

— Будет достаточно сложно на практике, – предупредил Лео. – Разбирать и собирать всякие там

приемники ты умеешь?

Рики почувствовал, как щеки вспыхивают от стыда и волнения. Он, который считал себя настоящим магглом, понятия не имел, как работает техника, хотя и знал, что любому нормальному парню положено этим интересоваться.

— Почему вы мне раньше не сказали? – ужаснулся он.

Друзья виновато переглянулись.

— Я был уверен, что это и так понятно, – пожал плечами Эдгар.

Дурацкая с точки зрения Рики теория дополнительно пополнилась рассказами ребят. Так что в канун экзамена Рики уже не считал, что поступил так уж верно, напросившись на него.

Но писать ответы оказалось неожиданно легко. Почти все вопросы были ему знакомы, потому что они были те же самые, чуть перефразированные, благодаря которым его допустили до сдачи СОВы. Исходя из того, что его ответов оказалось достаточно, Рики их тщательно припоминал и дублировал. Правда, пришлось наращивать объем, но с этим он справился.

Практика прошла похуже. Действительно, объяснять принцип работы микроскопа с его примитивными представлениями об оптике было тяжело, и хотя Рики продемонстрировал прекрасное владение аппаратом, уменьшал и увеличивал фокус и все прочее, собственные ответы показались ему довольно жалкими. С другой стороны, он заметил, что принимающая дряхлая ведьма разбирается в этом нисколько не лучше.

— Я полагаю, нам многому стоит поучиться у магглов, – сказал Лео, когда после экзамена ребята вышли проветриться к озеру.

— Мой дед всегда так считал, – с гордостью произнес Артур.

Гербология показалась Рики сплошным счастьем – особенно после того, как профессор Стебль, благосклонно улыбаясь, сообщила экзаменатору, что он иллюстрировал ее учебник. Кроме того, у брезгливой тетки, которая его проверяла, вызвало благоговейное почтение уже то, что он не побоялся испачкаться в земле.

Последним для Рики выбранным экзаменом оставалась астрономия, потом, через день – история магии, и все! Дику предстояли руны, Лео – нумерология, и друзья от души желали удачи обоим.

Теория астрономии волновала Рики больше, чем он признался бы. Профессор Зловестра всегда считала его лучшим учеником, но он понимал, что это – благодаря тому, что ему легко даются чертежи. Однако письменная часть экзамена прошла так же легко и почти неосознанно, как на других серьезных предметах. На практике он сдал свою карту в числе последних, убедившись, что она совершенна. И его очень устраивало, что на следующий день удалось выспаться.

Насчет истории магии Рики мог сказать только одно – она прошла, и хвала Мерлину! Но невозможное количество имен, фактов и дат вновь легко легло на бумагу, и перечитывая свои записи прежде, чем сдать их, Рик по ходу вспоминал, что, действительно, именно так вроде бы и было написано в учебниках.

В субботу он долго не мог заставить себя подняться с кровати, просто лежал и думал, как это замечательно, когда никуда не надо торопиться. Потом все-таки встал, покинул пустую спальню и направился в гостиную, где застал только Билла и чем-то чрезвычайно недовольного Френка.