Рики Макарони и Старая Гвардия
Шрифт:
От его слов друг нахмурился еще сильнее.
— Не нравится мне эта история с летучим порохом, — сказал он.
Рики и думать забыл о Мирре с ее порохом после того, как они прогулялись по лесу, а потом его вызвали в учительскую с жалобой Мелани. Он поразился способности Лео ничего не упускать.
— Из-за того, что в этом замешаны слизеринцы? – уточнил он.
— И плохо, что кузина Эйвери призналась – Френк знает. Он может проболтаться. Сейчас меня больше всего волнует, что пользоваться каминной сетью может не один нарушитель.
— Надеюсь, до эпидемии ночных прогулок
Но Лео не желал переводить все в шутку.
— Не зря слизеринцы особенно склонны не подчиняться распорядку. Многие наши – чистокровные, они думают, снаружи им ничего не угрожает. Но ты видел тех типов?
Да, встречи с Упивающимися смертью не изгладились из памяти Рики. Но время хорошо их затерло, и потом, перед ним стояло слишком много других проблем, чтоб, в самом деле, сидя в гостиной вечером после тяжелого дня, вызывать к жизни столь жуткие образы.
— Не нужно так накручиваться! – отмахнулся Рики. – Если кто-то гуляет, это долго не скроешь. В школе ведь каждый на виду!
— Ты прав, — воодушевился Лео. – Секреты имеют свойство раскрываться! А Дора всегда узнает все сплетни сразу.
Однако, у Рики создалось впечатление, что сейчас она этим мало интересуется. Он редко видел ее в общей гостиной, и если бы Тиффани этого не отрицала, подумал бы, что Дора тоже с кем-то встречается.
Он подозревал, что повальная увлеченность противоположным полом возникла у пятикурсников в противовес учебной загруженности. Но, когда он заговорил об этом с Эди, тот признался, что пока еще не говорил ни о чем конкретном с Бетси Спок, к которой, Рики знал, хуффульпуффец неровно дышал уже больше года.
— Эдгар, я не понимаю твоей тактики. Тебе нравится Бетси, — сказал он.
— По–моему, это всем очевидно, — не очень охотно подтвердил Эди.
— Но ты не говорил с ней об этом, — продолжал Рики.
— Пока нет, — признался хуффульпуффец.
— А почему? Я понимаю, что лезу не в свое дело, но все-таки, — настаивал Рики.
— Сейчас неподходящий момент. Ну, ты сам понимаешь, — Эдгар неопределенно махнул рукой.
— При чем туту момент? Наши друзья с тобой вместе могут ругаться так очень долго, но это не накладывает мораторий на твои личные дела. Просто ты не решаешься.
— Я ко всему отношусь ответственно, — пробубнил Эдгар, несомненно смущенный словом «мораторий».
— Точно, — согласился Рики. – Еще ни разу не поцеловал девушку в щечку, а уже решаешь, жениться или застрелиться.
Эдгар улыбнулся.
— Только не надо меня подгонять.
— Это личное дело, — согласился Рики. – Меня больше волнует трепетное увлечение дисциплиной. Это ненормально.
— Такова наша обязанность, — сухо ответил Эди. Рики, однако, почудились в его голосе виноватые нотки.
— Лучше бы уж никто из нас не стал старостой! – Рики бросил расстроенный взгляд на внимательно слушающего Эдгара и продолжил, удостоверившись, что тот не собирается протестовать. — Вы ругаетесь каждый день, а в промежутках между ссорами дуетесь. Даже когда мы только основали Клуб, было попроще.
— Ну, с тех пор мы повзрослели, — напомнил Эди, словно указывая на очевидный факт.
—
— Я согласен с тобой, новые обязанности, они…
— Разрушают нашу дружбу! – не удержался Рики. Долгое время он, понимая, что друзьям тоже тяжело, не подавал виду, как ему было горько. Собственные слова словно сняли крышку с кипящего котла его эмоций, так что Рики даже сам забеспокоился, стоило ли начинать.
— Нет, надеюсь, — вздохнул Эди.
— Я тоже хочу верить, что ты прав, — закруглился Рики.
В общем, сочувствовал ему только Эдгар, а временами сам ввязывался в ссоры. Более того, он делал это не только тогда, когда вовлекались хуффульпуффцы. Пару раз он пробовал образумить других, но в итоге из наблюдателя превращался в участника и сам начинал всерьез злиться.
Девушки старосты в этих вопросах, по наблюдению Рики, сохраняли редкий нейтралитет. Их отношения оставались такими же, как в прошлом году, не портились, но и не улучшались. Однажды Мелани в коридоре до хрипоты поругалась с Артуром; но стоило Марго Фэрли оказаться там, конфликт разрешился мгновенно. Она увела провинившихся к профессору МакГонагол, а те и не заметили.
Из всего происходящего Рики понял истинность одного из многих афоризмов, которые слышал от отца: «Хочешь переделать мир – начинай с себя». Он понимал, но никак не мог втолковать друзьям, что нарушения правил были и будут всегда, поэтому не стоит так бурно реагировать на них и добавлять масла в огонь, вместо того, чтоб самим вести себя прилично. . Он удивлялся, почему на них не действует их же собственный пример преодоления трудностей в учебе.
На самом деле, дисциплинировать себя оказалось гораздо проще, чем это виделось поначалу. В выходные Рики думал не о том, как бы отдохнуть, а о следующем понедельнике, и учебной неделе в целом. Возможно, он и решил бы, что это слишком, но вокруг были точно такие же.
— Как ты собираешься делать задание Трелони? Все сочинишь? – спросил он Дору.
— И не просто так, — усмехнулась слизеринка. – Вот, — она потрясла сонником. — Я думаю, что надо идти от противного.
— То есть, ты сначала выберешь символы, а потом составишь из них сон? Круто, — оценил Боб.
Он подсел к ней, и остаток вечера они о чем-то шушукались. Дора глядела победоносно и торжествующе.
Но Рики не стал пользоваться вспомогательными средствами. Он слишком устал от того, чтобы выписывать откуда-то, когда в собственной голове роились разнообразные мысли. И, по сравнению с точными заданиями сочинение по прорицаниям предоставляло разнообразие.
Еще Рики никогда не упускал возможности выйти с Селеной на мостик и повидаться с русалочкой. Даже если она не приплывала, все равно это была передышка. Им с Селеной и без языка жестов находилось, о чем поговорить, и однажды Лео спросил его, не трансформируется ли их дружба во что-то другое.
Вопрос застал Рики врасплох, хотя он соглашался, что уже должен был сам об этом подумать.
— Не знаю, — ответил он. – Мои планы сейчас так неопределенны. Не поверишь, но, кажется, вы зависит от этих дурацких СОВ! – неожиданно для самого себя признался он.