Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
Сотрудница Министерства сделала его центром внимания, и это легко объяснялось тем, что она хотела отвлечь недовольную хозяйку от некорректной темы, которую обсуждала с дядей Барти. Но она, несомненно, знала гораздо больше о том, какие хлопоты доставил Министерству Рики. Он уже понял, что она специально прячет руки всякий раз, как кто-нибудь оказывается поблизости; мотивы ее сидения за столом вместе со всеми при таком образе действий вызывали у Рики значительные подозрения.
От долгих откровений Рики избавило появление на столе отбивных с подливом, которые напомнили
«Который гость? До чего надоел мне этот дрянной провинциальный детектив, — мрачно подумал он, откладывая недоеденное пирожное. – Ты слишком заигрался в магию, Ричард Макарони. Ты, кажется, забыл, что вещи сами по себе не могут ничего. Для выполнения грязной работы чашка использует человека. Стоп, он ведь не знает, кто именно заходил в буфетную после обеда! И если сейчас обезвредить эту посудину… Нет, порча чужого имущества, а если… И мой брат не сможет сделать политическую карьеру, если меня посадят, вот! Хотя вряд ли. Ну, расколочу я ее. Дядя Гарри заплатит и еще спасибо скажет, когда я ему все объясню. Оправдываться так и так придется, у меня же, черт, совсем забыл, палочка Упивающегося смертью с прошлого года на руках. Вот ею и воспользуюсь, может, меня совсем не поймают».
Отягощенный грузом принятого решения и с туманом в голове, Рики поднялся из-за стола и направился в коридор.
Глава 24. Неопределенность продолжается.
Рики долго стоял в темноте буфетной, после того как дверь с тихим скрипом закрылась сама собой, а может, от сквозняка. «Мне надо только хорошо прицелиться. Еще раз, последний раз я ее увижу», — говорил он себе. Ноги словно вросли в пол, наверное, напрямую подчиняясь здравому смыслу, но в какой-то момент стремление пересилило избегание. Рики двинулся к горке, даже в темноте хорошо ориентируясь в пространстве.
«Ведь здесь ничего не видно, — подумал он в какой-то момент. – Так лучше или хуже? Если я не буду ее видеть, то она меня…».
Рики не был уверен, насколько он приблизился, и потому вытянул руку вперед и нащупал гладкое дерево.
Он тут же одернул ее, потому что в коридоре отчетливо застучали каблуки. По мере приближения можно было расслышать в очень тихом шепоте отдельные слова. Рики надеялся, что разговаривающие пройдут мимо, но на всякий случай все же прильнул к углу между стеной и горкой.
Его ожидания не оправдались – дверь почти сразу открылась настежь. Свет, упавший на пол, отчетливо вычертил в проеме две фигуры.
— Не зажигай здесь лампу, — прошептала, прикрывая дверь, женщина, в которой Рики узнал бабку Виктора. – Увидят свет, еще примчится кто-нибудь.
Вторая женщина подчинилась. Тень от муфты изобличила в ней пожилую сотрудницу Министерства.
— Как ты некстати уехала, Гонория, —
Рики затаил дыхание.
— Она делает, что хочет, — с сожалением констатировала мать. – Говори, твоя тайна меня доконает, Мерлин свидетель!
— Аврорат в режиме повышенного реагирования уже несколько месяцев, — сообщила подруга. – Я, наконец, узнала, что они нашли в конце лета вещь, нет, даже не вещь…
— Говори нормально, — потребовала бабушка Виктора.
— Это думомотвод, — оскорблено каркнула подруга. – В нем сохранились удаленные мысли одного из приближенных Сама – Знаешь – Кого. И лучше бы я этого не знала…
— А мне какое дело до мыслей какого-то негодяя? – недоуменно поинтересовалась бабушка Виктора.
— Боюсь, есть дело, — протянула подруга. Рики чувствовал, что терпение бабули, как и его собственное, на пределе. – Тот – Кто – Не – Должен – Быть – Помянут, он… будучи еще могущественным, связался с таинственной силой. Он вызвал нечто, что себе нельзя представить, неземное. Те световые вспышки, круги и прочие, о которых пишут в «Пророке»…
— Это то и есть? – недоверчиво вскинулась бабушка Виктора. – Но ведь Сама – Знаешь – Кого уже нет? С чего бы кому-то являться столько времени спустя? Не верю я в такую ерунду, милая!
— Министерство верит, — ехидно оборвала сотрудница. Обе помолчали.
— Ну, если так… — пробормотала бабка, определенно разволновавшись, — чем это нам грозит? Куда бежать?
— Никуда, — осадила ее подруга. – И грозит это, прежде всего, твоему внуку. Судя по тому, что я услышала, когда несла чай мистеру Люпину, на четвертом курсе «Хогвартса» учится мальчик. Именно он почему-то привлекает их…
— Матильда, это ужасно! – простонала бабушка Виктора. – А если это мой мальчик!
— Нет, — отрезала сотрудница Министерства. – Его родители – магглы. Но хорошего все равно мало. Здесь половина его одноклассников. Будем надеяться, что до послезавтра ничего не случится, а потом они уедут.
— Пожалуй, я пока ничего не скажу Гвенде, — поразмыслив, решила бабка. — А ты не могла разузнать побольше? – упрекнула она приятельницу. – Как зовут мальчика, например? Чтобы запретить Виктору с ним водиться?
«Стоит ли зря стараться?» — подумал Рики.
— Как же! При моих родственниках в Азкабане, кто мне доверит служебные тайны? – язвительно поинтересовалась мисс Блумсберри. – Надо сказать, за этой параллелью постоянно присматривают. У мистера Поттера там два крестника и племянник, вечно во что-то впутываются.
— Благовоспитанность нынче не в почете, — с сожалением вздохнула бабушка Виктора.
— И происхождение тоже никого не волнует, — поддакнула подруга.
— А может, в этом нет ничего плохого, — мягко возразила бабуля. – Я тоже сначала не одобряла, когда Гвенни вышла за Чарльза, а теперь…
— Когда тебя возят по курортам, это трудно не одобрить, — согласилась подруга.
— Ну, я думаю, теперь все стало честнее, не так смотрят на родство и связи, — робко добавила бабушка Виктора