«Рим, или Второе сотворение мира» и другие пьесы
Шрифт:
Вспыхивает электрический свет. Входит с т а р у х а. За ней К а р о л а.
С т а р у х а. Так добрые люди-то не делают, господин доктор. На минутку, мол, заскочу. А в машине холодно сидеть. Как ребеночку помочь на свет родиться, так лучше меня нет. Уж как меня умасливал, пьянчужка. Помоги, мол, старая, сам-то боюсь. Как-никак бургомистерша. А я и уши развесила. У всех здесь раньше детишек-то принимала, ладно уж, приму и у бургомистерши. Тихонько, так в сторонке стоял и все очки тер. Ну, еще головку роженице
Д о к т о р (удрученно). Да иду, иду. А ты, Андерсон, нарочно меня позлить стараешься. Если б я не знал, что ты человек серьезный… То есть был серьезным… А, да что говорить. Пошли к машине, старая.
С т а р у х а. Да где она, машина-то? Ты ж сам им сказал, пусть, мол, садятся и едут, а то к берлинскому поезду не поспеть.
Д о к т о р. Кому я это сказал?
С т а р у х а. Да тем двум парням и женщине, что меня из машины-то вытурили. Даже сумку мою увезли, так спешили. Но я послала вдогонку двоих солдат — как раз тут подоспели. Так что сумка не пропадет.
Карола рвет фотографию, лежавшую на столе.
А н д е р с о н. Переночуете здесь. Для вас хватит места в моем доме.
ГОСПОЖА ЖЕННИ ТРАЙБЕЛЬ, ИЛИ ГДЕ ВСТРЕЧАЮТСЯ СЕРДЦА
Берлинская комедия в четырех действиях по мотивам Теодора Фонтане
Когда наш король в 1840 году вступил в Берлин, в тот же вечер город был иллюминирован, и в окне у одного бедного портного был выставлен прусский орел, распростертые крылья которого парили над портретом прилежно работавшего портного. Под портретом коротко и ясно было написано: «Под крыльями сего орла утюг летает как стрела».
Перевод В. Стеженского.
Т р а й б е л ь, фабрикант.
Ж е н н и, его жена.
Л е о п о л ь д, младший сын Трайбелей.
О т т о, старший сын Трайбелей, человек самостоятельный.
Х е л е н е, его жена.
Х и л ь д е г а р д, ее сестра.
П р о ф е с с о р Ш м и д т.
К о р и н н а, его дочь.
Л е й т е н а н т Ф о г е л ь з а н г.
Мистер Н е л ь с о н из Ливерпуля.
К р о л а, камерный певец.
Майорша ф о н Ц и г е н х а л ь с.
Фрейлейн ф о н Б о м с т.
Л у и з а, горничная Трайбелей.
М ю т ц е л ь, камердинер Трайбеля.
Ш м о л ь к е, экономка Шмидта.
К в а р т е т.
Действие происходит вечером 7 июля 1878 года в особняке Трайбеля в Берлине.
ДЕЙСТВИЕ
Будуар Женни. Л у и з а приводит в порядок прическу сидящей за туалетным столиком Ж е н н и Т р а й б е л ь. Т р а й б е л ь, который принес шкатулку с драгоценностями, намеревается закурить сигару.
Ж е н н и. Трайбель, ты не у себя в конторе! И вообще — курить до еды! Мне придется серьезно поговорить с медицинским советником. (Пока Трайбель послушно прячет сигару, обращается к Луизе.) Пышнее, Луиза, пышнее! А то вы испортите мне волосы. (Снова Трайбелю.) Ты говорил с Леопольдом, как я тебя просила? Конечно, нет. Все взваливаешь на меня. Хотела бы я знать, что с вами будет, когда однажды меня уже не станет… (Поскольку Трайбель позволяет себе сделать возражающий жест.) Да, Трайбель, когда однажды меня уже не станет! Ведь я не вечна, и мне страшно подумать, до чего доведет тебя твоя беспомощность.
Т р а й б е л ь. Душа моя, а тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, прежде не станет меня?
Ж е н н и. Это было бы на тебя похоже. Ты дашь тягу, а я останусь ворочать всеми делами.
Т р а й б е л ь. Не хочу от тебя скрывать, какое странное чувство возникает у мужа, когда он видит, что его жена занимается подсчетами плюсов и минусов от его ранней или поздней кончины.
Ж е н н и. Для предпринимателя ты позволяешь себе слишком много сентиментальности. Счастье, что Отто другой человек. Материнским благословением дома детей держатся.
Т р а й б е л ь. Родительским благословением!
Ж е н н и. Разве говорится «родительским»? Странно. А мой младшенький…
Т р а й б е л ь. Наш младшенький, Женни…
Ж е н н и. Твоему эгоизму нет предела. Во всяком случае, и о Леопольде позаботятся. У него есть умственные задатки. Он нетерпелив, нежен, привязчив, домовит, покладист — прирожденный ученый. К тому же, мне кажется, я обнаружила у него поэтическую струнку, чего самым огорчительным образом лишен его отец. Так, значит, ты с ним не говорил?
Т р а й б е л ь. Моя дорогая Женни, меня крайне бы удивило, если бы с ним уже не поговорила ты.
Ж е н н и. Конечно, поговорила.
Т р а й б е л ь. И как он к этому отнесся?
Ж е н н и. Конечно, с радостью. Он поблагодарил меня.
Т р а й б е л ь. Значит, ты можешь быть довольна.
Ж е н н и. Довольна я буду лишь тогда, когда урожденная Мунк лишится возможности устроить в нашем доме свою сестру.
Т р а й б е л ь. Прошу тебя не называть постоянно жену Отто «урожденной Мунк».
Ж е н н и. Трайбель, прошу без назиданий.
Т р а й б е л ь. Хелене теперь носит фамилию Трайбель. А ты оскорбляешь нашего старшего, обижая его жену. Нашему дому такое не подобает.
Ж е н н и. А Хильдегард Мунк тем более.
Т р а й б е л ь. Ты сердишься. Если Леопольд сегодня вечером обручится с Коринной…
Луиза неумело орудует щипцами для завивки волос.
Ж е н н и. Что такое, Луиза? Будьте поосторожнее.
Л у и з а. Ничего, сударыня. Прошу прощения.