Римская карусель

Дельта Марк

Вместо ответа, Марк задумчиво проговорил, глядя прямо в глаза своего охваченного радостным предвкушением двоюродного брата:

– Удивительны пути Фортуны! Всего несколько лет назад мы оба находились на полях сражений, служа разным правителям! Фактически мы были врагами. Если бы ты был не на Дунае, а на Рейне, твои легионеры дрались бы с моими...

В те дни, о которых вспомнил Марк Ульпий, Испания входила в состав Галльской империи, отделившейся от Рима при императоре Галлиене. Этому цезарю в годы своего правления приходилось иметь дело с несколькими узурпаторами, поднимавшими восстания на дунайских провинциях, в Египте и в Греции. Он справился

со всеми, кроме одного. В год консулов Публия Корнелия и Гая Юния полководец Галлиена по имени Постум поднял восстание на Рейне, провозгласив себя императором. Так образовалась Галльская империя, оторвавшая от Рима огромные территории - всю Галлию и Испанию, а также покоренные части Британии и Германии. Галлия была к тому времени романизирована в такой степени, что и строй, и язык, и обычаи Галльской империи практически не отличались от римских. Руки обоих императоров были связаны бесконечными набегами германских племен. Поэтому ни Галлиен, ни Постум так и не решились начать друг с другом полномасштабную войну, чтобы объединить империю под своей единоличной властью. Дело тогда ограничилось несколькими пограничными столкновениями.

Однако два года назад - это было уже после смерти Галлиена, в период кратковременного правления Клавдия Готика, - Испания вновь вернулась в состав Римской империи. Но Галльская империя все еще продолжала существовать, и теперь все ждали, предпримет ли против Тетрика, нынешнего императора галлов, какие-либо действия Аврелиан, пришедший к власти в Риме полтора года назад.

– Ты прав, мой Марк, - согласился Тит, - нам с тобой необычайно повезло. Правители испанских провинций проявили дальновидность, когда решили отделиться от Галльской империи и вернуться под сень Рима. Если бы не это, мы до сих пор были бы врагами!

– Я не сумел бы посетить тебя в Риме, - продолжил Марк в том же тоне, - и не поведал бы тебе важной тайны!

Пока братья разговаривали, дождь прекратился, и теперь люди ринулись толпой из колоннады на площадь. Среди них были и владельцы лавок со своими слугами.

– Кажется, там мимы дают представление, - догадался Марк, глядя в сторону образовавшегося на площади скопления народа.
– Пойдем, посмотрим.

Зрители стояли плотным полукругом перед возвышением для ораторов, облюбованным на сей раз актерами. Те взбегали на площадку или покидали ее по ступенькам, юркая в повозку с двумя впряженными в нее ослами, быстро меняя какую-нибудь часть одежды и снова выскакивая оттуда. Разноцветные нелепые тряпки вместо туник, короткие плащи, размалеванные краской лица, придающие им то или иное выражение - хитрое, удивленное, гневное, обескураженное, радостное, - шутки и ужимки мимов вызывали у зрителей громкое одобрение и веселый смех.

В отличие от обычных актеров, мимы не нуждались ни в театральном здании, ни в декорациях, ни в масках. Они могли давать свои представления где угодно - на улицах и площадях, возле харчевен и храмов. Масок они не использовали. Во всех других видах театрального искусства, включая и народные фарсы-ателланы, женские роли традиционно исполнялись мужчинами. Только в мимах наряду с актерами могли участвовать и актрисы. Кроме того, мимы зачастую включали в свои выступления и номера с фокусниками, дрессировщиками и акробатами, что делало их еще более популярными.

Братья Ульпии подошли в тот момент, когда мимы - словно подслушав их недавний разговор, - показывали развал Римской империи. Высокий дородный мужчина с лавровым венком на голове, изображая императора Галлиена, сидел на мешке с зерном. Лицо его

было раскрашено, как у триумфатора, но одежда была нелепа - несколько разноцветных накидок и плащей, два сарматских меча за поясом.

В толпе зрителей раздавались смешки. Им был ясен смысл этих предметов: мешок с зерном символизировал провинцию Египет, кормившую всю империю хлебом, пурпурный с позолотой плащ галльского покроя обозначал Галлию, мечи намекали на Дакию и Мёзию, тонкая шаль, в соответствии со своим происхождением, изображала Сирию.

По ходу пьесы Галлиену приходилось отбиваться от наседающих на него со всех сторон узурпаторов, стремящихся присвоить какую-нибудь часть империи. Пока он потешно отгонял костлявого мужчину и гибкого мальчика, пытающихся завладеть его мечами, молодой человек с вьющимися светло-каштановыми волосами, изображая Постума, сорвал с плеч императора галльский плащ, отбежал в сторону и, набросив плащ поверх своего пестрого одеяния, извлек из неведомых складок лавровый венок и украсил им голову. Галлиен, пыхтя от усилия, вскочил с места и бросился к узурпатору.

Из повозки выскочила молодая танцовщица, проворная, с живыми темными глазами и изящно заостренным подбородком. Костлявый мим и мальчик, переодевшись в звериные шкуры и нацепив нелепые рыжие бороды, изображали теперь германцев. Они донимали обоих стоящих на сцене императоров - римского и галльского, - наскакивая на них и снова отбегая, когда девушка подскочила к Галлиену и, выдернув ловким движением руки его шаль, попыталась оттащить в сторону мешок с зерном.

– Это Зенобия! Правительница Пальмиры!
– смеялись в толпе.

Когда-то Оденат, муж Зенобии, которую изображала сейчас нисколько не похожая на нее хорошенькая танцовщица, оказал Галлиену важную услугу, прогнав из сирийских провинций вторгшихся туда персов. Это произошло вскоре после величайшего позора в истории римской империи, когда император Валериан, отец и соправитель Галлиена, попал в плен к персам и так и не вернулся оттуда. Персидский царь царей Шапур казался непобедимым, однако Оденат силами своей пальмирской армии выдворил его войска из римских провинций и еще долго гнал их по их собственной территории.

Галлиен даровал тогда Оденату почетный титул корректора Востока. Фактически этот потомок сирийцев и греков стал полновластным правителем всех восточных провинций, лишь номинально признавая власть Рима. После убийства Одената его вдова Зенобия стала править от имени их несовершеннолетнего сына Вабаллата. Она наделила сына теми же - отнюдь не предназначавшимися для перехода по наследству - почетными титулами, что добыл на поле боя отец.

Затем войска пальмирцев заняли Египет - богатейшую провинцию, откуда в Италию десятилетиями поступало дешевое зерно, позволявшее императорам снабжать население Рима и других важных городов бесплатным хлебом.

В интерпретации мимов действия Зенобии ничем не отличались от узурпации, хотя на словах она продолжала признавать верховную власть Рима.

– Удивительно, как много сходит с рук мимам, - прошептал Тит Ульпий брату.
– Не могу представить себе, чтобы актер трагедии или оратор говорил прилюдно то, что позволяют себе мимы.

– Ты прав, - согласился Марк.
– Они, не опасаясь наказания, высмеивают не только властителей, но и богов. Не случайно их так не любят христианские проповедники, к чьим верованиям они проявляют не больше почтения, чем к официальным богам Рима. В свое время почти неприкрытые насмешки мимов терпели даже такие тираны, как Нерон, Домициан и Максимин Фракиец.