Рискни ради любви

Эллиот Кара

– Может быть, – сделав медленный глоток вина, сказал Джек. – Если, конечно, у вас нет желания снять с себя платье и корсет. – Понизив голос до хриплого шепота, он добавил: – Не говоря уже о более интимных принадлежностях вашего туалета – всяких там вещиц с кружевами и оборками, которые прикасаются к вашей кремовой коже.

Не обратив внимания на его провокационные слова, Алессандра отвела взор от его полуприкрытых глаз и с треском открыла свою папку для документов.

Это нужно для науки, напомнила она себе. Она пришла сюда, чтобы принести некоторые исследовательские

материалы, а не думать о лорде Джеймсе Джекхарте Пирсоне и о его стройной точеной фигуре, не представлять себе, как выглядит его обнаженное тело под слоями льна и шерсти.

Журналы со статьями, полными малопонятных латинских терминов. Пальцы маркизы перебирали листы в папке. Взору его глаз цвета горячего шоколада и его чувственному, притягательному рту не отвлечь ее.

– Мне казалось, вы гордитесь тем, что всегда ведете себя как истинный, безупречный джентльмен, – промолвила Алессандра, когда ей наконец удалось усилием воли унять неистово бьющийся пульс.

– Да, так оно и есть, – кивнул Джек. – Однако как это ни странно, как только я оказываюсь рядом с вами, какая-то таинственная сила заставляет меня вести себя недостойным образом. – Джек посмотрел на нее из-под своих длинных темных ресниц. – Вы же ученая, леди Джаматти. Постарайтесь объяснить мне это.

Алессандра могла ответить на множество сложных научных вопросов, но она была не в состоянии объяснить, почему кажется, что искры, соприкоснувшись, взлетают вверх. Видимо, когда сталь касается кремня, начинается взрывная реакция.

– Наука опирается на разум и на факты, сэр, – ответила она. – А ваше поведение опровергает… логику.

Как и ее собственное.

– Итак, вы считаете, что мой мозг не способен постичь абстрактные понятия? – спросил Джек.

Оторвавшись от своих бумаг, Алессандра с изумлением обнаружила, что он находится совсем близко от нее – настолько близко, что она ощущала исходящий от него запах вина. Настолько близко, что она смогла различить опасный блеск его глаз.

Достаточно близко, чтобы почувствовать, как его пальцы прикасаются к ее щеке.

– Возможно, вы были правы, говоря, что мужчины забыли о том, что такое честь, – добавил он.

Лукаво усмехнувшись, она отскочила в сторону.

– Боитесь, что я снова поцелую вас?

Не успела она ответить, как в галерею быстро вошел сэр Реджинальд Коукс, глава Комитета по артефактам.

– Леди Джаматти! – воскликнул он. – Простите, что заставил вас ждать.

Обрадовавшись, что их прервали, Алессандра вынула бумаги из папки.

– Я нашла тот выпуск «Гардианз куортерли ревью», который был вам нужен, – сказала она. – И еще несколько других, более старых номеров – они тоже могут пригодиться в вашем исследовании.

– Не знаю даже, как вас благодарить! – покачал головой сэр Реджинальд. – Но к чему вы беспокоились и сами принесли сюда эти издания? Я был бы счастлив отправить за ними слугу.

– Для меня это не составило никакого труда, – ответила Алессандра. – Я проезжала мимо по пути к леди Беван, которая устраивает сегодня музыкальный вечер.

Сэр Реджинальд

схватил принесенные маркизой листки и облегченно вздохнул:

– Ваше появление тут – настоящий дар древних богов.

Уголком глаза Алессандра заметила, как Джек неодобрительно поджал губы: он явно не был согласен с последними словами сэра Реджинальда.

– Без вашей помощи я бы никогда не смог дописать статью к назначенному редактором сроку, – продолжал он.

– Я всегда рада помочь ученому другу. – Расправив складочки на плаще, маркиза отвернулась: она еле сдерживала желание тоже как-нибудь поддразнить Джека. – Но не смею больше задерживать вас, ведь вы наверняка хотите увидеться с другими учеными мужами. Уверена, что они обсуждают что-нибудь весьма занимательное.

– Разумеется! – кивнул сэр Реджинальд, явно не расслышав в ее голосе саркастических ноток. – Но, послушайте, сэр Джеймс и я…

– А мне уже пора идти, – перебила его Алессандра, старательно стараясь не смотреть в сторону Джека. – С моей стороны было бы непростительной грубостью опоздать к леди Беван.

«Непростительной грубостью»… Хоть эти слова и были произнесены ласковым голоском, для него они прозвучали как пощечина. Глядя ей вслед, Джек попытался разобраться в собственных мыслях. Честно говоря, он заслуживает хорошего пинка. И его поведение было бы правильнее назвать «неописуемым хамством».

Черт возьми! Никогда в жизни он не чувствовал себя таким невыносимым глупцом рядом с представительницей противоположного пола. Такое чувство, будто на него нападает какое-то языческое наваждение, когда рядом появляется Алессандра делла Джаматти. И, снова взглянув на изображение Минервы, он подумал: «Это все твоя вина».

Как однажды заметила Алессандра, не существует какого-то логичного объяснения тому, что между ними постоянно вспыхивают стычки. Или его непростительным попыткам вызвать ее гнев.

– Восхитительная женщина! – восторженно пробормотал сэр Реджинальд. Надув щеки, он запустил пятерню в пушок своих серебристых волос. – Будь я так же молод, как вы, завел бы с ней не только ученую дружбу.

– Леди Джаматти не производит на меня такого впечатления, – проворчал Джек.

– Да, похоже, она действительно гордится собственным профессионализмом, – задумчиво промолвил сэр Реджинальд. – И все же, учитывая ваш взаимный интерес к древнему искусству… – Он кашлянул. – Мне показалось, что вы обменивались впечатлениями о картинах, которые мы недавно приобрели.

– Некоторым образом. – Джек одним глотком допил остатки вина. – В этом и заключается прелесть искусства: каждое произведение можно обсуждать без конца и истолковывать как угодно.

Казалось, его слова немного удивили сэра Реджинальда, однако он глубокомысленно кивнул:

– Да-да, вы совершенно правы, лорд Джеймс! Совершенно правы, – повторил он. И, крепче сжав папку, вздохнул: – Ну что ж, мне, пожалуй, тоже пора. Несмотря на божественную помощь леди Джаматти, я вынужден приложить титанические усилия, чтобы вовремя написать статью для «Королевского археологического вестника».