Рискни ради любви
Шрифт:
Ухмылка на лице Фредерико тут же исчезла, он поморщился от боли и весь как-то обмяк.
С тем же ледяным спокойствием Джек выпустил руку Фредерико и забрал у него Изабеллу.
– Совершенно очевидно, что вы совсем не знакомы с яхтами, синьор Беллазони. – Прижав девочку к груди, Джек поразился тому, какой маленький и хрупкой Она была. – А то паруса полощутся на ветру, палуба качается – знаете, в такой ситуации недалеко и до беды.
– Scuzie! [13] – Фредерико тут же изобразил раскаяние на физиономии. – Как я
При виде улыбки на лице итальянца Джеку захотелось вколотить его белые, с перламутровым оттенком зубы прямо ему в глотку. Вместо этого он всего лишь проговорил:
– Только убедитесь, что игра не опасна.
Алессандра отступила назад, чтобы пропустить Фредерико, и лишь после этого протянула руки к дочери.
– Ох, Иза! – прошептала она, с трудом сдерживая слезы.
– Ни к чему огорчаться, леди Джаматти, – сказал Джек, наклоняясь к ней. – Мисс Изабелла никакие могла упасть за борт, так что опасности никакой не было. А если бы это случилось, я бы в два счета вытащил ее назад. Как и Хэдли, я отличный пловец.
Алессандра никак не могла успокоиться и еще больше побледнела.
Только тут Джек сообразил: он напоминает ей о том, что недавно лучший друг Изабеллы едва не утонул в океане.
– Может, пойдем посмотрим, какие угощения дожидаются нас в корзинах для пикника? – быстро добавил он. – Я просто умираю с голоду.
– Надеюсь, там будут пирожные с клубникой, – пискнула Изабелла.
Но ее мать никак не могла успокоиться.
Джек отлично понимал, что леди Алессандра делла Джаматти – отнюдь не из тех женщин, которые по малейшему поводу впадают в истерику. Однако ее нервы явно на пределе.
И снова лорд Джеймс спросил себя почему.
Глава 18
Алессандра взяла кружку с теплым вином, надеясь, что оно поможет ей прийти в себя.
Окружающие, без сомнения, получали удовольствие от тех угощений, которые для них приготовил экипаж яхты. Орричетти, Ди Риффини и Фредерико стояли у поручней, попивая ромовый пунш, и спорили о достоинствах любовных сонетов Микеланджело. Дуайт Дэвис и Юстас наклонились над тарелкой со свежевыловленными устрицами, а капитан объяснял, как надо работать с секстантом.
Только Мариэлло не получал удовольствия от морской прогулки. Извинившись, он спустился вниз, чтобы прилечь.
Алессандра вздохнула, глядя на то, как он пробирается к главному люку. Как было бы чудесно, если бы и она могла свернуться калачиком под корабельным одеялом!
Возможно, она смогла бы стать экспертом по керамике или резным нефритовым изделиям времен династии Мин. Римская империя начинала действовать ей на нервы.
– Можно мне еще одно пирожное, мама?
– Хорошо, но это последнее, – ответила Алессандра, вымученно улыбаясь. – Не хочу, чтобы тебя стошнило.
– Перри тошнило даже во время прогулки в весельной лодке по Темзе, – заявила Изабелла. – Его рва…
– Следи за своей речью, Иза, – напомнила ей мать.
Изабелла нахмурилась:
– Хочешь сказать, что «рвало» – плохое слово? Перри то и дело его повторяет.
– Это не то чтобы плохое слово, но считается… – Джек наклонился к ней и договорил совсем тихо: – что леди таких слов не произносят.
Изабелла скривила губы.
– Нет ничего хорошего в том, чтобы быть леди! – прохныкала она.
– А вот рисовать здорово, не так ли? – спросил Джек. – И писать красками. Именно эти занятия считаются подобающими для леди.
– Да-а!
В мгновение ока личико девочки засияло от удовольствия.
Джек вынул из складок сюртука маленький альбом и карандаш.
– Хочешь, будем по очереди рисовать то, что увидим на берегу? – предложил он. И, указав Алессандре на два тиковых стула, стоявших возле поручней, Джек добавил: – Я прослежу за тем, чтобы она не соскочила со стула.
– О да, пожалуйста! – Изабелла вытерла липкие ручки о юбки. – А можно я сначала нарисую человека, чтобы Перри увидел, каких я достигла успехов?
– Отличная мысль!
С длинными, спутанными ветром волосами, ниспадавшими ему на воротник и на пестрый шарф, повязанный на шею, Джек немного походил на пирата из книжки.
Темноволосый и опасный. В отличие от того человека, который только что так спокойно говорил с Изабеллой о необходимости соблюдать правила. В нем так много противоречий. Жесткий и мягкий. Солдат и ученый. Аристократ и художник. Несмотря на все это, создается впечатление, что он чувствует себя удивительно комфортно в собственной шкуре.
Любовники…
Алессандра судорожно сглотнула, когда увидела, как доверчиво Изабелла вкладывает свою ручку в его ладонь, как они вместе идут к стульям. Его длинные тонкие пальцы казались такими сильными и умелыми… Господи, уж она-то теперь хорошо знает, как прикосновения этих пальцев могут довести до экстаза.
«Не думай о его аристократических руках! Не думай о его геройской улыбке!»
Тем временем Фредерико с видом слегка утомленного человека оставил графа и направился к Джеку с Изабеллой.
– А скажите мне, лорд Джеймс, по какой такой причине ваши английские друзья именуют вас Черным Джеком? – спросил он.
Джек продолжал оттачивать карандаш перочинным ножичком.
– Мне кажется, это очевидно, синьор Беллазони, – промолвил он.
– А я-то подумал, что вы, возможно, были… как это сказать… ну-у… в общем, человеком, склонным находиться в плохом настроении. Человеком, которого остальные боятся разгневать.
Джек наконец поднял голову.
– Вы сделали что-то плохое? – спросил он.