Рисующий светом

Аристова Валерия

Дженни видела явное намерения драться.

— Я слишком рационален, чтобы поддаваться на провокацию, как это делаете вы, — сказал лорд Лукас.

Мистер Нилсен сделал еще два шага. Он занёс руку, чтобы ударить лорда Лукаса, и заставить его принять вызов, лорд Лукас выставил руки в оборону, когда Дженнифер будто подскочила, бросилась вперед и толкнула мистера Нилсена в грудь. Тот от неожиданности потерял равновесие и упал, а Дженни встала между ним и лордом Лукасом, готовая до последнего защищать своего мужа от любых провокаций.

— Ах так! — услышали они голос леди Гортензии, которая все

ещё стояла у стены.

Лицо её было бледно и совершенно безжизненно.

— Уходи, — лорд Лукас взял за руку Дженни, голос его был холоднее льда, дэ — ты мне надоела, Гортензия, со своими играми. И женишка забери. Он лучшее, что есть в твоей жизни.

Лорд Лукас развернулся и пошёл в комнату, таща за собой Дженни, когда леди Гортензия вдруг отлепилась от стены и подбежала к нему.

— Вы — не человек! Вы не считаетесь с чувствами, самыми лучшими! Вы растоптали мою любовь! Вы и любить-то не уметее! Просто повелись на красивую мордашку! Но это все пройдет! Эта женщина поиграет вами и начнёт искать новых мужчин! А я… — она вдруг разрыдалась, — а я любила бы вас всю жизнь! Я всю жизнь и люблю вас! И вы, я знаю, я уверена! Что вы любили меня! Еще не так давно! Любили! — она топнула ногой, — Зачем мне жизнь, если в ней не будет вас?

Она развернулась и побежала в сторону лестницы на башню.

Лорд Лукас и Дженни переглянулись.

— Гортензия! Вернись! — закричал он, но леди Гортензия не замедлила шага.

Её розовое платье исчезло за поворотом коридора. Лорд Лукас, вдруг почувствав, что она не шутит, кинулся следом, за ним побежала Дженни, а за ней — поднявшийся на ноги и прихрамывающий мистер Нилсен.

Преодолев лестницу, Дженни увидела леди Гортензию, которая стояла на парапете. Дождь лил, как из ведра. Розовое платье её совершенно промокло, чёрные волосы липли к лицу. Лорд Лукас стоял перед нею, протягивая руку, но леди Гортензия отрицательно качала головой. Из-за шума дождя было невозможно расслышать их слов.

— Гортензия! — закричал из-за спины Дженнифер мистер Нилсен, но та даже не обернулась в его сторону.

Она сделала шаг назад. Лорд Лукас бросился за ней, но Гортензия вдруг рассмеялась, подхватила платье, развернулась и прыгнула в пропасть так, будто соскочила с пуфика на пол.

Крик её не смог заглушить даже дождь. Мистер Нилсен бросился к парапету, и лицо его стало белее мела. Лорд Лукас так и стоял на месте. Ему не нужно было видеть то, что случилось с его кузиной. Он и так хорошо знал, что там, внизу, прямо под башней, скалятся голодными зубами острые скалы. Те самые, что получили сегодня свою жертву.

Дженнифер опустилась на колени на мокрые плиты. Дождь стекал по её лицу, но она не чувствовала холода.

— Вы убили ее, — мистер Нилсен обернулся к лорду Лукасу, — Вы толкнули ее!

Лорд Лукас поднял на него глаза.

— Я её не толкал, — сказал он, — её толкнуло безумие.

— Я засужу вас, раз вы не хотите дуэли, — мистер Нилсен прижался спиной к парапету.

Губы его дрожали.

— Судите, — лорд Лукас подошёл к Дженнифер, замершей перед величием и ужасом смерти, — но суд будет на моей стороне.

Дженни молча подала ему руку. Было что-то страшное в его лице, что не позволило ей ослушаться.

— Мы уезжаем прямо сейчас, —

сказал он, — и никогда больше не вернёмся в этот замок.

Дженни кивнула. Ей было страшно, а перед глазами она видела смеющееся лицо леди Гортензии, такой молодой, такой юной, смеющейся перед последним шагом в пропасть. Взмах розовых тканей и крик. Дженни чувствала, как истерика накрывает её с головой.

— Пойдемте, Дженни, — лорд Лукас потянул её за руку, — я всегда говорил, что в этом замке безумен не тот, на кого все показывали пальцем. Безумны другие. Это безумие убило ее. Не мы.

Дженни кивнула, чувствуя, что в словах его есть доля правды. Мистер Нилсен стоял на коленях, упираясь головой в парапет и рыдал, как ребенок. Дженни из последних сил сдерживала рыдания. И только лорд Лукас был совершенно спокоен. Казалось, его не тронул поступок его кузины, и он не будет каждую ночь просыпаться от её последнего крика.

Ничего больше не сказав, Дженнифер последовала за мужем. Рука его была холодна. И когда он обернулся, Дженни увидела наконец, что в глазах его, обычно таких теплых, когда он смотрел на нее, плещется холодная пустота.

Глава 33

Где Дженнифер мечтает изменить мир

Собирались так быстро, как это только было возможно. Пока слуги складывали вещи, лорд Лукас слушал все, что ему хотела высказать леди Стентфорт, которая от горя никак не могла прийти в себя. Лицо его было совершенно непроницаемо, а глаза смотрели холодно и отстраненно, будто происходящее его ничуть не касалось.

— Она же так любила вас, только вас! Зачем вы женились на этой девке? Разве нельзя было оставить её графу или просто выгнать? Все зло от девочонки! И моя Гортензия не выдержала этого зла! — кричала леди Стентфорт, захлебываясь рыданиями.

Миссис Хамфри пыталась успокоить старую леди, но та распалялась все больше, пока не позвали доктора Джонса, кто какими-то словами сумел убедить леди, что её здоровье важнее разговоров.

— Вам надо обязательно лечь и принять опий. Вам нужно успокоиться, миледи. Ведь ваше сердце может не выдержать такого напряжения!

Леди Стентфорт позволила себя увести, но Дженни ещё долго слышала её причитания в коридоре.

— Она имеет право на все эти слова, — лорд Лукас подошёл к окну, когда они с Дженни остались вдвоём в комнате, — не судите её. Леди Стентфорт очень любила свою внучку. Но Гортензия не подумала о том, что станет с её бабушкой. Она хотела сделать красивый жест. Чтобы мне было плохо, — он обернулся к Дженнифер, — но мне не плохо. Мне все равно. Плохо — её бабушке.

Дженни подошла к нему и обняла сзади. Так они стояли, и она чувствовала, что сердце его бьётся слишком быстро. Он дрожал всем телом, и было очевидно, что слова его — только бравирование. Ему не было все равно. Лорд Лукас хотел казаться спокойным, и только Дженнифер знала, что никакого спокойствия в его душе нет.

Наконец карету подали. Лорд Лукас помог Дженнифер забраться внутрь, потом долго смотрел на замок, будто думал, что видит его в последний раз.

— Лондон ждет нас, — наконец проговорил он, садясь на мягкое сиденье, — и пусть будет проклято это место, где нет ни одного честного человека. Все либо лицемерны, либо безумны.