Рисующий светом
Шрифт:
Карета тронула. Дженнифер взяла его руку в свои, чувствуя, как она дрожит.
Гортензия сумела причинить лорду Лукасу ту боль, которую хотела причинить. И Дженнифер не знала, чем можно ему помочь.
…
Лондон их не ждал. Остановившись в гостинице, они долго искали дом, который можно было бы снять на достаточно долгий срок. Поиск осложнялся тем, что лорду Лукасу нужны были темные помещения, пристроенные к его личным комнатам, а таких домов было совсем немного и они не подходили по разным причинам. Один был слишком далеко от центра, другой — слишком ветхим, третий — слишком мал. В конце-концов, им удалось найти домик, выкрашенный голубой краской, с красивыми
Сэр Алекс будто сгинул вместе с сундуком. Лорду Лукасу казалось, что стоит ему приехать в Лондон, как сэр Алекс объявится сам. Но тот затерялся где-то в многотысячной толпе города, в суете и бесконечных серых туманах. Лорд Лукас сходил несколько раз в клуб любителей химии и дагеротипии, но никто не слышал, чтобы сэр Алекс, чье имя было известно любителям съемки, прибыл в Лондон.
Оказавшись в тупике, лорд Лукас написал сестре в Париж, надеясь узнать, что сэр Алекс вопреки своим планам поехал во Францию. Но ни о сэре Алексе, ни о новом методе в фотографии никто ничего не знал.
«Если бы он сделал доклад в научном обществе, мы бы знали об этом, — писала Мэри в ответ на письмо брата, — но ничего подобного. Сэр Алекс не приезжал».
Растворившись где-то в Лондоне вместе с сундуком, сэр Алекс сильно нарушил планы лорда Лукаса. Однако, несмотря на то, что вся проделанная работа, все реактивы, специальная серебрёная бумага для проявления изображений, записи дозировок, сами химикаты в правильных пропорциях смешанные и разложенные по коробочкам, механизмы для создания отпечатков, все это осталось в сундуке, лорд Лукас решил восстановить процесс по памяти и первым делом купил камеру у известного фотографа.
— Тут объектив более прогрессивный, чем был на моей камере, — сказал лорд Лукас, придя с добычей домой, — это очень вдохновляет. Дорогая моя, нам нужно купить разные ванночки, растворы и химикаты, после чего я смогу создать ваш новый образ новой камерой. Тут даже двух минут сидеть не надо. Секунд тридцать, не более!
Дженнифер радовалась, что лорд Лукас наконец начал оттаивать. Любимое дело помогало ему постепенно восстановиться. Он, который не спал ночами, все вскакивая и ходя по комнате, когда считал, что Дженни спит, теперь наконец-то мог заснуть. Дженни знала, насколько сильно выбила его из седла леди Гортензия своим безумным поступком. Он так долго ходил сам не свой, что видя его пробуждение к жизни, Дженни не могла нарадоваться.
Она поспешила надеть шляпку, чтобы выйти с ним на улицу, пройти по городу, весело болтая и разглядывая здания, окружающие их, и зайти в лавку химика. Там у лорда Лукаса загорелись глаза, и Дженни сидела в кресле, ожидая, когда же он накупит себе все то, что ему было необходимо. Лорд Лукас и продавец обсуждали свойства разных химических соеднинений, а она смотрела в окно, счастливая, что наконец-то её муж становится самим собой. Пару месяцев, и он восстановит процесс, который сумел наладить в замке Сидал. Тогда же и свершится великое — лорд Лукас наконец-то сделает доклад в научном сообществе о своём открытии. И, возможно, забудет о леди Гортензии.
Мир изменится. И это лорд Лукас изменит его.
Глава 34
Где Дженнифер понимает, что история не закончена
Когда лаборатория была организована не хуже той, что осталась в замке Сидал, а лорд Лукас по
Одно радовало ее. Лорд Лукас вдруг начал говорить о леди Гортензии.
Он рассказывал, как они росли в детстве. Леди Гортензия рано потеряла родителей, и её бабушка, леди Стентфорт, привезла её в замок своего брата.
— Она мне не кузина, а племянница, — усмехнулся он, — но в детстве это было не так и важно.
Леди Гортрезния была слишком маленькой, чтобы участвовать в их с Мэри играх. Мэри была старше её на шесть лет. Лукас на четыре года. Леди Гортензия бегала за ними, как собачка, надоедала и мешала. И только приказ леди Стентфорт, которой она бесконечно жаловалась, не позволял старшим детям её дразнить и обижать. А потом случилась история с Мэри. Мэри исчезла, и леди Гортензия оказалась единственной девушкой в замке. Кузены и их знакомые слетались, чтобы понравиться знатной наследнице, хоть денег она много не имела. Зато имела титул и положение в обществе, чем не могли похвастаться многочисленные родственники.
Граф отказывал всем. Он не сделал выводов из побега Мэри, поэтому объявил леди Гортензии, что нашёл для неё жениха в Лондоне. Гортензия же не приняла его слова в серьез. Она влюбилась. И влюбилась в того, кто всегда был рядом.
— Я могу сказать, что навязчивость её стала ещё ужаснее, чем была в детстве, — лорд Лукас скривил губы, — она постоянно ходила за мной, то и дело отрывала от работы, при этом ничуть не интересовалась моим увлечением. Я пытался её привлечь, но ей было неинтересно. Но разве можно любить кого-то и полностью игнорировать то, что любит он? — лорд Лукас поднял брови, — ведь все это, — он обвел рукой комнату, в которой на прищепках повсюду сушились фотоснимки, — часть меня!
— А чем интересовалась леди Гортезния? — спросила Дженни.
Лорд Лукас пожал плечами.
— Ничем. Она увлекалась то одним, то другим. Одно время рисовала пейзажи с соседкой девушкой, даже дружила с ней. Но потом они поссорились и Гортензия бросила рисовать.
— А вы интересовались её увлечением? — улыбнулась Дженни.
Он прижал ее к себе.
— Вопреки тому, что надумала себе эта девчонка, я никогда её не любил. Поэтому мне не было интересно то, что она делала.
Лорд Лукас ушёл в лабораторию за новой порцией снимков, которые закреплялись в другом фиксаже, а Дженнифер задумалась, что же любила она сама?
Она, как и леди Гортензия, часто меняла увлечения. Она одно время плела корзинки, потому что это нравилось её сестре Эмили. Потом рисовала открытки, потому, что это нравилось её подруге. Она даже писала стихи для альбома и дарила стихи знакомым девушкам. И да, она одно время даже расписывала веера! Это было очень интересно, но Дженни не любила такую кропотливую работу и быстро бросила и это увлечение.
Получается, ей не нравилось на самом деле ничего? Сейчас она увлеклась фотографией, но станет ли она печатать снимки, если лорд Лукас бросит это дело? Дженни честно ответила себе, что нет, не станет. Она даже быстро забудет все эти сложные названия химикатов, потому что найдёт себе новое увлечение. Или будет просто читать романы все свободное время.