Родная старина
Шрифт:
У Новгорода не отнимали ни веча, ни посадника; не нарушалась ни в чем новгородская старина. Не в нраве Ивана Васильевича было сразу кончать дело; мешкотна, но зато прочна была его работа в его руках. Покончи он сразу с вольностью Новгорода – оправдались бы слова врагов Москвы, что он искал только случая погубить Новгород, и вражда новгородцев к Москве окрепла бы, число приверженцев сильно поубавилось бы, а там и ведайся с постоянными заговорами да мятежами. Теперь же, не нарушив ни в чем новгородской старины, но грозно наказав изменников, он являлся в глазах новгородцев только праведным судьей.
Число сторонников его должно было увеличиться, ему
В Новгороде было все-таки еще немало сильных противников Москвы. Одному из них, Василию Ананьину, удалось попасть в посадники. Он и его соумышленники питали, конечно, вражду к сторонникам Москвы, винили их в измене и подняли в Новгороде снова смуты. Начались снова ссоры и драки. Дело дошло до того, что сторонники Литвы сделали набег на улицы, где жили их противники, избили некоторых из них и ограбили их имущество. Где было искать сторонникам Москвы суда и управы на обидчиков своих, как не в Москве? Иван был очень рад, когда явились к нему жалобщики искать защиты.
В 1475 г. он отправился со своими боярами в Новгород. На пути его встречали новые жалобщики, просили у него суда и защиты. Ему устраивали торжественные встречи, подносили, по обычаю, разные подарки. Приехав в Новгород, великий князь начал творить суд, не нарушая старого обычая, – в присутствии владыки и старых посадников. Он внимательно выслушивал, подробно расспрашивал и ответчиков, и истцов, порешил, что жалобы были справедливы, и присудил виновных уплатить пострадавшим за разорение полторы тысячи рублей. Но этим дело не кончилось: главных зачинщиков смуты – Василия Ананьина, Федора Борецкого и других – он приказал сковать и отправить в Москву. Не помогли и просьбы владыки.
– Что ни есть лиха в нашей отчине, – сказал он между прочим владыке в ответ на его просьбы, – все от них чинится. Как же мне за то лихо миловать?!
Простил Иван Васильевич только нескольких менее виновных. Принимал он и другие жалобы от бояр новгородских, судил по справедливости, защищал бедных против богатых, слабых против сильных.
Уладивши все дела, великий князь несколько времени пожил в Новгороде. Богатые новгородцы, по обычаю, задавали ему роскошные пиры, подносили ему при этом богатые подарки: золотые монеты – по двадцати и по тридцати, сукна, рыбьи зубы (моржовые клыки), золотые ковши, кубки, меха, бочки заморского вина. Иван Васильевич был большим скопидомом и любил собирать всякие ценные вещи. В свою очередь и он отдаривал своих гостей. Бояре, бывшие с Иваном, также щедро были одарены. Затем Иван Васильевич простился дружелюбно с новгородцами и отправился в Москву.
Многим новгородцам суд великого князя полюбился. Стали они ездить к нему в Москву судиться. Это было уже прямым нарушением новгородской старины: новгородца, вольного человека, по старому обычаю, можно было судить только в Новгороде; но обычай этот нарушал не великий князь – сами новгородцы по своей воле ехали к нему на суд: знали, что он не мирволит богатым и знатным людям, а действует по правде. Те, которые приезжали в Москву искать управы, должны были давать присягу великому князю, как своему государю, «задавались за государя», как тогда говорили. Таким образом, новгородцы сами мало-помалу отдавались в полную власть великого князя. Наконец, Иван Васильевич увидел, что настала пора закрепить такой порядок – совсем покончить со старыми новгородскими порядками. Нужен был ему
В 1477 г., 27 февраля, прибыли в Москву два посла из Новгорода. Обращаясь к великому князю, новгородцы обыкновенно называли его господином, а эти послы называли его государем. Этим словом означался полный властитель. Было ли это случайной обмолвкой или сделано нарочно сторонниками Москвы – неизвестно, но Иван Васильевич ухватился за этот случай. Посланы были немедленно в Новгород московские послы. Они явились на вече и сказали:
– Великий князь приказал просить новгородцев: какого хотят они государства? Хотят ли, чтобы в Новгороде был один государев суд, чтобы тиуны государя сидели по всем улицам? Хотят ли очистить для великого князя Ярославов двор?
Эти вопросы озадачили новгородцев. Вече зашумело.
– Никакого государства не хотим! – раздавались крики. – Хотим быть по старине!
Многим новгородцам старый вечевой порядок был еще очень дорог; поняли они, что ему приходит конец, и пришли в ярость.
– Как смели ходить в Москву судиться! – кричали они. – Как смели присягать великому князю, как государю?!
Плохо пришлось некоторым сторонникам Москвы, ездившим туда на суд; одного побили камнями, другого изрубили топорами в куски; несколько человек было убито; но московских послов не оскорбляли; продержали их шесть недель. Наконец, новгородцы дали ответ, что не желают ничего нового, хотят, чтобы старина их ни в чем не была нарушена. Когда дошел этот ответ до Ивана Васильевичами выразил негодование.
– Я не хотел у них государства, – говорил он, – сами прислали, а теперь отговариваются, выставляют меня лжецом!
Объявлен был поход на Новгород. Осенью 1477 г. московская рать, поделившись на отряды, опять выступила в Новгородскую область. На пути к Ивану Васильевичу являлись многие новгородцы, били челом, чтобы он принял их к себе в службу. Псковичам приказано было также идти на Новгород. В 30 верстах от него явился к великому князю Феофил, новгородский владыка, с посадниками и стал бить челом и умолять:
– Господин великий князь всея Руси, Иван Васильевич, – говорил он, – я, богомолец твой, и архимандриты, и игумены, и все священники семи новгородских соборов бьем тебе челом. Твой меч и огонь ходят по Новгородской земле, христианская кровь льется. Смилуйся над отчиной твоей: уйми меч, угаси огонь!
К. В. Лебедев. «Марфа Посадница. Уничтожение новгородского вече». 1889 г.
Умоляли великого князя о том же люди всех сословий Новгорода, бывшие с владыкою в посольстве, предлагали ему уплачивать дань, лишь бы только не нарушалась вконец новгородская вольность. Все было напрасно: на этот раз Иван Васильевич не шел ни на какие сделки.
– Захочет Великий Новгород бить челом, то он знает, как ему бить челом, – твердил он.
Между тем московская рать со всех сторон охватила Новгород. Монастыри, села вокруг города были захвачены. Из сел народ бежал в Новгород. Скоро он переполнился народом. 3 декабря город был замкнут со всех сторон. Начались волнения: одни хотели покориться великому князю, другие – защищаться до последней капли крови. Через два дня явились новгородские послы в стан к великому князю с повинной головой.