Родная старина
Шрифт:
Более самостоятельным князем, чем верейский, был тверской князь Михаил
Борисович; но он должен был в договоре смиренно называться «молодшим братом» сына Ивана Васильевича и обязывался не сноситься с Литвою. Но недолго продержалась и Тверь. Мелкие князья, имевшие владения в Тверской области, подручники тверского князя, стали один за другим переходить к Москве, а за ними и многие тверские бояре. Это и понятно. Тверским боярам повсюду, где земли их были смежны с московскими владениями, терпеть стало невмочь; московские земледельцы причиняли тверским всякие насилия и обиды, а управы и защиты нигде нельзя было найти: у Ивана Васильевича всегда свой был прав, а если московского помещика в чем-либо обижали, то великий князь вступался за него, немедленно посылал к тверскому князю с угрозами требовать удовлетворения. Нашелся у Ивана Васильевича наконец предлог и совсем покончить с Тверью: перехватили тверского гонца с грамотами в Литву. Напрасно
С родными своими братьями Иван Васильевич сначала ладил, но в 1472 г., когда умер Юрий, следующий за ним брат, он удел умершего присоединил к Москве; те обиделись, потребовали и себе земель. Впрочем, на этот раз распря скоро кончилась: Иван
Васильевич уступ ил братьям кой-какие волости. Несколько лет спустя возник снова разлад. Бояре, подобно прежним дружинникам, считали себя вправе переходить свободно на службу от одного князя к другому, и князь Оболенский-Лыко, служивший у великого князя, отъехал от него на службу к брату его Борису Васильевичу, князю Волоцкому. По приказу великого князя Оболенский был схвачен, закован и привезен в Москву. Это сильно оскорбило князя Бориса. Прежде князья даже договоры между собой заключали, чтобы боярам и вольным людям никакой помехи не было служить тому князю, какому они захотят. Такие договоры были даже особенно выгодны для богатых московских князей: к ним охотно шли на службу из других областей бояре и служилые люди. Теперь же выходило, что великий князь, принимая к себе на службу бояр, отъезжавших из других областей, считал изменником боярина, пожелавшего отойти от него на службу к его брату. Оскорбленный Борис Волоцкой с братом Андреем, князем угличским, порешили защищать свои права. Собрали они сколько могли рати и двинулись к литовским границам, рассчитывая на помощь Казимира.
Не время было враждовать Ивану с братьями; для него наступала тогда тяжелая пора: Ахмат готовился ударить на Русскую землю со своей ордой. Литва собиралась тоже начать войну, а тут еще и братья задумали поднять усобицу. Скрепя сердце Иван Васильевич поспешил помириться с ними – все требования их исполнить.
Десять лет спустя оба брата получили великокняжеский приказ послать своих воевод с воинскими отрядами на помощь крымскому хану Менгли-Гирею против сыновей Ахмата. Борис исполнил приказание великого князя, но Андрей ослушался. По приглашению великого князя немного времени спустя он приехал в Москву. Иван Васильевич принял брата, казалось, ласково, беседовал с ним долго и дружески; на другой день пригласили его с боярами к великому князю на обед. Когда Андрей явился во дворец, бояр его отвели в столовую гридню, а самого попросили в комнату, которая называлась «западнею». Сюда пришел великий князь, приветливо поздоровался с братом, а затем вышел. Тогда вошел боярин князь Ряполовский и со слезами на глазах сказал:
– Государь князь, Андрей Васильевич, пойман ты еси Господом Богом и государем великим князем Иваном Васильевичем всея Руси, твоим старшим братом.
– Волен Бог да Государь; Бог нас рассудит, а я неповинен! – отвечал Андрей.
Его заковали в оковы и посадили в тюрьму (1491). Удел его был присоединен к Москве. Сыновья его были тоже схвачены и заключены. Как отец, так и они уже не видели больше свободы – в темнице и умерли.
Другой брат великого князя – Борис Васильевич не имел такой печальной участи, но был постоянно в страхе; во всем беспрекословно повиновался он великому князю, как любой из бояр-помещиков, и повода лишать его волости не было.
Рязанская область тоже только по имени была княжеством: князь рязанский, родной племянник великого князя, был в полной его власти.
Неуклонно шел Иван Васильевич по тому пути, который был намечен еще первыми московскими князьями, – уничтожил остатки уделов, сколачивал все разрозненные части Русской земли в одно целое и крепкое государство. Самовластно распоряжался он с близкими родичами своими; еще меньше стеснялся с мелкими князьями: одни из них добровольно, другие поневоле отказывались от самостоятельности, подчинялись московскому государю, обращались в бояр-вотчинников; некоторые, умирая, по духовному завещанию отказывали свои земли московскому государю.
Таким образом завершилось великое дело собирания Русской земли в одно целое, и Иван III заслуживает еще больше, чем все
Борьба с Литвою
Собирая Русскую землю, мог ли Иван Васильевич забыть, что западные и юго-западные русские волости были в руках литовских князей, постоянных врагов Москвы? Мог ли он забыть, что Казимир Литовский поддерживал восстание в Новгороде и подбивал Ахмата напасть на Москву?
Лишь только миновала татарская гроза, Иван Васильевич задумал силою добывать от Литвы русские земли. Дальновидный и осторожный, он стал готовиться исподволь к борьбе, искал себе союзников между соседями Литвы: породнился с молдавским господарем Стефаном – на его дочери женил своего сына; вступил в дружбу с венгерским королем; искал союза и с германским императором; скрепил дружбу с Менгли-Гиреем договорами; обещал помощь против кипчацких ханов ему только в том случае, если он постоянно будет беспокоить своими набегами Казимира. Наконец, и в самой Литве Иван Васильевич нашел союзников. В Западной Руси никогда не умирала мысль о родстве с Восточной Русью: язык да одна и та же православная вера поддерживали связь между ними.
Притом Иван Васильевич постоянно выставлял себя защитником православия не только в своих владениях, но и в литовских. Когда рушилось ненавистное татарское иго над Москвою и она окрепла в могучее государство, многие в Западной Руси стали смотреть на Ивана Васильевича, о тонком уме которого и дальновидности шла повсюду слава, как на природного государя всей
Русской земли. Мелкие пограничные князья (по большей части потомки черниговских), из которых одни были в подданстве у Литвы, а другие служили Москве, ссорились между собою, вели старые родовые усобицы. Некоторые из этих князей, зависевших от Литвы, недовольные литовским правительством, у которого нельзя было часто найти ни суда, ни управы, переходили из литовского подданства в московское. Так, перешел от Литвы на службу к Ивану Васильевичу князь Белевский, затем князья Одоевские, Воротынские и другие. С переходом этих князей и вотчины их отделялись от Литвы и попадали под ведение Московского государства. Напрасно литовское правительство доказывало, что многие земли этих князей, как пожалованные литовскими князьями за верную службу предкам отъезжавших князей, должны остаться в руках литовского правительства: Иван Васильевич ни на что не обращал внимания. Мало того. Князья, новые подданные московского великого князя, нападали на земли своих родичей, оставшихся в подданстве у Казимира, захватывали их волости и присоединяли к своим. Эта мелкая пограничная война шла беспрерывно. Поводов к большой войне было всегда вдоволь. На границе литовских и московских владений с той и с другой стороны развелось много разбойничьих шаек, купцам тут и проезду не было. Житье здесь было совсем плохое. От московских подданных шли бесконечные жалобы на литовских разбойников, а литовские подданные жаловались на московских. Казимир сильно злобился на Ивана за то, что он принимал к себе изменников литовских, щедро жаловал их и вотчины их присоединял к Москве; но до самой смерти Казимира войны с Москвою не было.
Умер он в 1492 г.; Польша и Литва разделились между его сыновьями: Яну Альбрехту досталась Польша, Александру – Литва.
Иван Васильевич немедленно послал своих воевод на Литву: Менгли-Гирей должен был ударить на нее со своей ордой. Трудно было Литве отбиваться от двух врагов.
Вооружение русского конного воина. XV в.
Литовское правительство добивалось мира; предложено было Ивану Васильевичу выдать за литовского князя его дочь – думали таким образом склонить его к уступкам и вечному миру; но он и слышать не хотел об этом браке и о мире, пока Литва не уступит ему все завоеванные им земли. С каждым днем завоевания его увеличивались: московская рать продвигалась вперед, забирала один литовский город за другим; служилые князья не переставали переходить из литовского подданства в московское, – пришлось поспешить исполнить требования Ивана.
В Москву явилось литовское посольство; старший посол от имени Александра сказал Ивану Васильевичу на торжественном приеме:
– Дал Бог, что мы приняли с тобою любовь, братство и докончание (договор), как отцы наши имели его; но мы хотим еще лучших отношений с тобою. Если то Богу угодно, дал бы ты за нас свою дочь, чтобы мы были с тобою в вечной дружбе и родственной связи теперь и навеки.
– Слышали мы ваши речи, – отвечал великий князь, – и с Божьею помощью хотим такого сближения с вашим государем. Как Бог захочет, так и дело будет.