Родная старина
Шрифт:
Война с Литвою длилась еще лет семь без особенного успеха для той и другой стороны. Москва искала союзников, и по этому поводу завязались сношения с Германией: не раз император Максимилиан присылал послов в Москву; ездили и русские послы к нему.
В 1522 г. наконец заключено было перемирие, причем Москва удерживала Смоленск до заключения «вечного мира».
Но вечного мира пришлось долго ждать.
Крымские татары уже не были с Москвою в той дружбе, как при Иване III. Менгли-Гирей уже устарел и одряхлел, всеми делами в Крыму орудовали его сыновья да родичи. Это были хищники, готовые за щедрые подарки служить и изменять кому угодно. Они даже нагло вымогали у послов эти подарки. Случалось, брали их сразу и от москвитян, и от литовцев, а при удобном случае опустошали земли и тех и других. Приходилось задаривать грабителей,
С Казанью тоже шла постоянная вражда. Уже в начале княжения Василия пришлось силою смирять здесь мятеж и измену, но московское войско потерпело сначала неудачу. Василий Иванович желал тут пристроить ханом своего подручника Шиг-Алея, но он не полюбился казанцам, а водворился брат Магмет-Гирея, крымского хана.
В то же время крымский хан вторгся с ордою своей в московские владения, и началось жестокое опустошение. Великий князь уехал из Москвы собирать войско. Хан, впрочем, не мог долго оставаться под Москвою – он ушел с ордою своею и с громадным числом пленных (1521).
Есть известие, что хан принудил московских воевод выдать ему грамоту, по которой они обязывались государевым именем платить ему ежегодную дань. Но счастливый случай избавил Москву от этой беды: на обратном пути Магмет-Гирей захотел овладеть городом Переяславлем-Рязанским; чтобы убедить здешнего воеводу Хабара сдаться, татары ему стали показывать московскую грамоту, а он, захватив ее, велел открыть по неприятелю пальбу из пушек, и множество татар было побито.
Хан отступил от города, а позорная грамота осталась в руках Хабара. Его наградили за это саном боярина; имя его приказано было записать в государственную летопись.
Василию Ивановичу удалось все-таки в конце концов добиться того, что Гирей был изгнан из Казани, а ханом посажен Еналей, брат Шиг-Алея.
Церковные дела
В княжение Василия Ивановича споры о монастырских вотчинах и казни еретиков продолжались. Иосифляне (сторонники Иосифа Волоцкого) стояли за мнения своего наставника, а противники их – белозерские старцы, последователи Нила Сорского, в своих сочинениях сильно нападали на Иосифа и его сторонников. Спорили горячо – дело доходило даже до колкостей. Суровый Иосиф, требуя беспощадной казни еретиков, ссылается, например, на апостола, по молитве которого Симона-волхва постигла смерть. Белозерские старцы в своем послании в ответ Иосифу насмешливо напоминают о разнице между ним и апостолами, которые не требовали, чтобы люди казнили еретиков, а молитвою поражали их, и прибавляют: «и ты, господине Иосифе, сотвори молитву, чтобы земля пожрала еретиков». Думают, что это послание написано учеником Нила, Вассианом Косым (бывший боярин, князь Патрикеев). Он был самым сильным противником Иосифа и написал несколько посланий, где резко изобразил все язвы и пороки в монашестве, происходившие потому, что монастыри были богаты, владели поместьями. Он сильно нападает на роскошь в монастырях, угодничество сильным и богатым, на корыстолюбие монахов, на тяжбы их, попрошайство, обременение своих крестьян тяжелыми оброками, лихоимство и прочее.
Максим Грек. Икона. Конец XIX – начало XX в.
Борьба иосифлян и белозерских старцев была во всем разгаре, когда является новый сильный борец против иосифлян – Максим Грек. Это был афонский монах, весьма образованный, начитанный и умный человек. Он побывал и в Париже, и во Флоренции, слушал знаменитых ученых богословов. Особенно сильно подействовал на него Иероним Савонарола, который в то время увлекал народ во Флоренции своим пламенным красноречием и беспощадно громил в смелых проповедях роскошь и безнравственность, царившие тогда в Италии. Максим Грек приехал в Москву в 1518 г. У великого князя было огромное собрание разных греческих рукописей; надо было разобрать их, привести в порядок, а на Руси тогда нельзя было найти человека, который смог бы это сделать, – вот зачем понадобился ученый грек великому князю. Кроме того, надо было перевести некоторые сочинения на русский язык (Толковую Псалтырь, Толкования деяний апостольских, Беседы
Написал Максим Грек очень много сочинений: писал против магометан (от частых сношений с татарами могли заходить к русским некоторые особенности магометанства), против латинян, потому что в это время папа снова пытался склонить русских к церковной унии. Сильно обличает он различные суеверия, которые в то время господствовали на Руси (гадание по звездам, верования в различные приметы, волшебство и т. д.). Как верное средство освободиться от грубых суеверий, затемняющих ум человеческий, мешающих разумной жизни, он указывает на просвещение, на сближение с западными образованными народами.
Максиму, как человеку умному и притом свежему, еще не успевшему сжиться с русскими порядками, должно было, конечно, броситься в глаза, что набожные русские люди, строго исполняя все обряды, соблюдая все посты, в то же время жили совсем не по-христиански, творили спокойно всякие неправды и тяжкие грехи. Плохая нравственность, прикрытая внешнею набожностью, возмущала Максима. В своих посланиях он обличает тех, которые не ели мяса по понедельникам, но готовы были целый день пить вино, соблюдали все посты, а терзали бедных подручников. В одном сочинении Максима Господь говорит людям, что они только гневят Его, предлагая Ему доброгласное пение, звон колоколов, драгоценные украшения икон, а не милуя нищих и сирот, не отставая от неправды, лихвы и прочее. «Вы книгу Моих словес (Евангелие) и внутри, и извне обильно украшаете серебром и златом, силу же писанных в ней Моих велений не приемлете и не исполняете».
С самого же начала своей деятельности Максим стал на сторону белозерских старцев и Вассиана и постоянно, подобно им, утверждал, что инок должен быть «странен, незнаем, бездомен и безымянен». В нескольких сочинениях сильно корит он монастыри за то, что они владеют поместьями, а в одном из своих трудов – «Повести страшной о совершенном иноческом жительстве» доходит даже до проклятий монахам-вотчинникам.
Эти резкие обличения и смелые нападки, конечно, не прошли Максиму даром: у него явилось множество врагов, и притом врагов сильных. Большая часть высших духовных лиц были иосифляне. Сам митрополит был последователем Иосифа. Не только в среде духовенства, но и между сильными мирянами нашлось немало недругов смелому обличителю. Он в своих сочинениях между прочим беспощадно обличал и мирские власти, говорил, что такого неправосудия, как у православных-русских, нет даже у латинян-ляхов. Эти резкие выходки оскорбляли не только отдельных лиц, но и вообще русское чувство.
Невзлюбил Максима и сам великий князь. Василий Иванович не имел детей, приходилось ему признать наследником брата своего Юрия Ивановича; но великий князь недружно жил с ним, считал его и следующего брата Андрея неспособными управлять государством и очень хотел иметь сына-наследника; задумал даже развестись с бездетной своей супругой и жениться на другой. Митрополит дал церковное разрешение на развод; но Вассиан Косой и Максим Грек сильно осуждали намерение государя. Он, конечно, не посмотрел на них – женился на Елене Глинской; но в сердце его закралось недоброе чувство к противникам его воли.
После этого враги Максима стали действовать смелее: его несколько раз привлекали к следственным делам за сношения с крамольными боярами, за речи, оскорбительные для великого князя, и т. д. Наконец велено было духовному собору судить Максима. Его обвиняли в порче книг. При переводе их было сделано несколько ошибок: не владея сначала ни славянским, ни русским языком, Максим переводил книги на латинский язык, а с латинского уже переводил русский переводчик; при этом, понятно, могли вкрасться ошибки, которых Максим исправить не мог. Хотя он не признал себя виновным, но его все-таки сослали в Волоколамскую обитель; однако он не унялся, продолжал писать обличительные сочинения и послания; тогда раздраженные враги его в 1531 г. назначили новый соборный суд, чтобы наказать неукротимого обличителя.