Родник пробивает камни
Шрифт:
— О чем будет этот фильм?
— О вас. — Ответ Кораблинова прозвучал твердо, как заранее продуманный и решенный.
— Я… не совсем понимаю вас, Сергей Стратонович. Что значит обо мне?
— Вот именно о вас, Светлана Дмитриевна. О девушке, которая с детских лет стремилась стать актрисой. О том, как эта девушка под руководством талантливого и опытного актера готовила себя для поступления в театральный институт и как по воле некоторых обстоятельств и в силу особенностей характера своей тетушки, — Кораблинов посмотрел на Капитолину Алексеевну и подмигнул
Предложение Кораблинова для Светланы было неожиданным.
Капитолина Алексеевна с трудом сдерживала себя, чтобы не вмешаться в разговор. Мимикой своего выразительного лица и судорожными движениями рук она как бы выговаривала: «Соглашайся, дуреха!.. Соглашайся во всем, разберемся потом!..»
— Кто будет ставить этот фильм? — спросила Светлана.
— Я. Фильм этот мы назовем «Третий тур». Вы его помните?
— На всю жизнь, — заливаясь краской стыда, ответила Светлана. — Я знаю: я была тогда очень дерзка и, может быть, не права.
— Нет, вы вели себя так, как может вести себя только талантливый и сильный человек.
— Этот экзамен до сих пор снится мне по ночам, — сказала Светлана.
— Помню его и я.
— Кто же будет играть роль… — Светлана замялась, но Кораблинов догадался, о чем она хочет спросить.
— Народного артиста, который многое изменил в судьбе абитуриентки, ожидающей третьего тура? — В смятой улыбке Кораблинова засветилось чувство собственной давнишней вины.
— Да.
— Его буду играть я. Режиссера-репетитора этой талантливой девушки будет играть Корней Брылев. — Кораблинов оглянулся по сторонам, выискивая взглядом Брылева, который только что вернулся в гримуборную и складывал в папку программки и помятую афишу, испещренную росписями исполнителей ролей.
Брылев подошел к Кораблинову и крепко стиснул его руку.
— Благодарю! Вчерашнего пьющего Брылева будет играть сегодняшний непьющий Брылев, — сказал он и поцеловал руку Светлане.
Предложение Кораблинова взволновало Светлану не только своей неожиданностью, но главным образом, тем, что ей предлагали впервые в жизни такую ответственную и сложную роль… Да еще в кино. Но тут же вместе с радостью в душе колыхнула смутная и пока еще ничем не объяснимая тревога, как только она вспомнила о Владимире. — Что это — неужели старинная обида за друга обдала таким жаром ее сердце?
И она решила идти напролом, не обращая внимания на предостерегающие взгляды и кивки тетки.
— А кто будет играть роль студента, которого сначала вознесли до небес, дав ему главную роль в фильме, а потом лишили его этой роли и с позором изгнали из съемочной группы?
Молчание было нелегким. Кораблинов зачем-то прошелся но комнате, посмотрел в зеркало, подтянул узел галстука и, подойдя к столу, поправил в вазе цветы.
— Пока
— Сергей Стратонович, ваше предложение для меня очень неожиданно. Оно, как… свалившаяся с неба огромная глыба счастья… Но…
— Что «но»? — Лицо Кораблинова посуровело.
— Что это еще за «но»?! — не выдержав испытания, почти выкрикнула Капитолина Алексеевна и, метнувшись с кресла, сделала несколько шагов к Светлане. Но ее вовремя удержал Брылев, дав понять, что подобное вмешательство может только помешать делу.
Светлана даже не взглянула на тетку. В эту минуту она чем-то напоминала Люсю Люсинову, когда ее допрашивал жандарм. На лице непреклонность, уверенность в правоте своих мыслей и дела.
— К сожалению, я вынуждена поставить условие.
— Хочу знать его, — спокойно проговорил Кораблинов.
— Я с великой радостью готова сниматься в вашем фильме, но… только в том случае, если роль студента ВГИКа будет играть Владимир Путинцев.
Что-что, а уж это условие для Кораблинова было поистине неожиданным. Даже дерзким. Корней Брылев, который во время всего разговора торжественно и молча курил свою трубку, стремительно встал с кресла и нервно прошелся по гримерной.
Капитолина Алексеевна так болезненно сморщила лицо и так сокрушенно и безнадежно покачала головой, словно всем своим видом хотела закричать: «Сумасшедшая… Что ты делаешь?! Одумайся!..»
Кораблинов еще раз посмотрел на свое отражение в зеркале, по привычке поправил галстук и, оставшись доволен собой, резко повернулся к Светлане:
— Кто будет вам Путинцев?
— Он мой друг… — подавленно ответила Светлана. — И… скоро будет… моим мужем.
Кораблинов откупорил бутылку нарзана, налил бокал а выпил.
Капитолина Алексеевна, потеряв всякое самообладание, начала двигать стулья и кресла, стоявшие у зеркал.
— Что это вы все стоите, друзья?! Можно подумать, что решается вопрос: быть войне или миру?
— Вот именно, Капитолина Алексеевна, — ответил Кораблинов. — На карту брошен один вопрос: война или мир?
На выручку пришел Брылев со своей несокрушимой примиренческой улыбкой.
— На этот счет у русского народа есть мудрая пословица: «Лучше плохой мир, чем добрая ссора».
Кораблинов пересек комнату и решительно подошел к Светлане. Долго смотрел ей в глаза. Потом с расстановкой сказал:
— Я принимаю ваше условие. Роль студента ВГИКа будет играть Владимир Путинцев. Где он сейчас?
Светлана растерялась:
— Он здесь, в театре… Разговаривает с режиссером Волчанским. Он скоро вернется. Если он нужен, я за ним сбегаю…
— Пригласите его, пожалуйста.
— Я сейчас… — Светлана стремительно метнулась из гримерной.
Капитолина Алексеевна положила ладонь на грудь и, закатив глаза, взмолилась:
— Сереженька, не будь жестоким! Ведь она еще девочка! Ты же видишь, как они любят друг друга. Ты же сам когда-то говорил, что Володя талантливый молодой человек. Я умоляю тебя, Сереженька!..