Родовая магия
Шрифт:
Да, с людскими потерями дело обстояло куда страшнее. Только в битве при Хогвартсе погибло не меньше ста человек. Не бог весть какая цифра, по магловским меркам — но в отношении Магического Мира чуть ли не непоправимая. А уж если взглянуть на список погибших, вчитываясь в знакомые имена… Большинство Членов Ордена и авроров я знала только в лицо, не связывая образ и имя, так что какая-то часть списка так и осталась для меня безликой. Другая — та, в которой числились убитые профессора и старшекурсники, — казалось, была написана кровью. Синистра, Флитвик, бедняжка Трелони. Мадам Хуч. Профеесор Вектор, преподаватель нумерологии… Исполосованная Сектумсемпрой профессор Спраут была еще жива и находилась в больнице, но целители сразу предупреждали, что надежды на ее спасение практически нет. Другие учителя отделались ранениями, к счастью, не опасными для жизни. Пострадали и многие студенты. Хану Эббот и Лаванду Браун искусали ворвавшиеся уже в самом
Вообще, в той или иной степени, в сражении пострадали практически все. Кто-то меньше, кто-то больше, но этого и следовало ожидать. Все-таки, по меркам Волшебного мира, битва в школе была прямо-таки эпического масштаба… Больница Святого Мунго была переполнена, даже несмотря на то, что туда отправляли только наиболее тяжело раненных.
Были и те, кто, несмотря на ранения, обошлись без госпитализации — и я оказалась в их числе. Ну, почти. Мне все равно приходилось ежедневно приходить на обследование и принимать новую, тщательно выверенную и рассчитанную дозу лекарства — всякий раз разную, в зависимости от результата осмотра. Ну, по правде говоря, со мной не случилось ничего, что наносило бы особенный вред здоровью, хотя приятного в моем состоянии тоже было мало…
Пропущенное проклятие, перенапряжение магических сил и общий пережитый стресс — таков был мой диагноз. А что обиднее всего — проклятие было ерундовое! Ну подумаешь — выросла шерсть по всему телу! По сравнению с тем, что творилось вокруг… Чушь на уровне первого-второго курса, на которую и внимание-то обращать было смешно… Обычное очищающее зелье решило бы эту проблему в считанные часы. Вот только сложность была том, что из-за этого дурацкого «перенапряжения сил» лекарственные зелья на меня почти не действовали. Чтобы зелье подействовало как надо, оно должно взаимодействовать с внутренней магией пациента, — а она у меня сейчас была практически на нуле. А еще хуже было то, что просто ждать полного восстановления силы было небезопасно. За это время проклятие могло «прижиться» — иными словами, мое тело, подсознание и магия могли решить, что это «пушистое» его состояние — естественное. И вот тогда… Тогда снять чары может оказаться уже невозможно!
По тем же причинам я не могла воспользоваться и свежеизобретенным зельем Снейпа. Слишком велика была вероятность невольно сделать действие проклятия необратимым. Волей-неволей приходилось действовать постепенно, этапами. Сутки я ждала, пока моя сила хоть немного восстановится, а потом отправлялась в Мунго, к целителю Мердоку, который занимался моим случаем. После быстрой диагностики он давал мне тщательно отмеренную, мизерную дозу зелья и следил, какой эффект оно дает. Сверял результаты с предыдущими, успокаивающе похлопывал меня по плечу и говорил, что все идет хорошо и прогресс налицо, так что скоро я поправлюсь. А я сама не знала, верила я ему или нет. То мне казалось, что целитель прав — то наоборот, что он просто подбадривает меня, а на самом деле нечего не происходит. Впрочем, по прошествии первой недели, стало понятно, что дело сдвинулось с мертвой точки. Так что, хочешь — не хочешь, приходилось мучиться ежедневными походами по врачам и считать, что мне еще повезло, что лечение заняло всего две недели — а не несколько месяцев, или даже лет…
Ну, вообще-то выглядела я при этом жутковато — напоминала какую-то непонятную помесь кошки, белки и обезьяны! Смотреть на себя саму мне было противно, и я старательно избегала зеркал — а на людях вообще появлялась только в наглухо застегнутой мантии и в капюшоне. Да и перчатки сняла только в последние пару дней, когда руки приобрели более-менее человеческий вид. Лицо все еще прятала — даже при Драко, Роне и Гермионе. Стыдно сказать, но какой-то частью себя я была даже где-то рада тому обстоятельству, что Гарри лежит без сознания и не видит моего плачевного внешнего вида. Хотя
Несмотря на то, что ни Министерство, ни пресса не скрывали того, что случилось в школе — уже через неделю в «пророке» опубликовали целый цикл статей, подробно описывающих и битву и ее последствия, — события, как водится, уже обросли слухами. Ожидая своей очереди на прием к целителю в Мунго, я имела «удовольствие» слышать, какие версии выдвигают те, кого, как всегда, не устраивает официальная. Больше всего, по обыкновению, доставалось Гарри и тому, что с ним происходит теперь. Я не знала, смеяться или плакать, слушая их.
Одни «знатоки» утверждали, что в Поттера все-таки попала Авада Лорда и он погиб, однако забрал при этом у Волдеморта остаток силы — благодаря чему Дамблдору и удалось добить последнего. Другие клялись и божились, что Гарри специально оставил свое тело «на растерзание врагу». Покинув его, Поттер, по их словам, вселился в директора, после чего-таки убил Волдеморта, чтобы завоевать славу победителя Темного Лорда, и самому править теперь Магическим Миром. Правда, чем его не устраивало на этот случай собственное тело, бывшее и привычнее, и моложе, они при этом не объясняли. Третьи попросту, без затей утверждали, что Золотой Мальчик не вынес позора оттого, что не оправдал возложенных на него надежд и не убил Лорда сам, и то ли покончил с собой, то ли навсегда сбежал в мир маглов. Четвертые — очевидно те, кто прочитал рассказ о последнем поединке трех магов внимательнее всех, — утверждали, что в тот момент, когда три Авады столкнулись и взорвались, души всех трех магов поменялись местами. Почти все они не сомневались, что Волдеморт жив, и именно он-то сейчас и управляет Магическим Миром из тела Дамблдора. Тот факт, что директор вел себя миролюбиво и никого не торопился склонять к убийству маглов, их не смущал. Понятно ведь, говорили эти безумцы — он осторожничает и выжидает, хочет укрепить свое положение. Получалось, в таком случае, что сам Дамблдор лежит и ждет пробуждения в теле Поттера — ну а Гарри «не повезло» больше всех, и его-то как раз и настигла смерть, причем в теле его заклятого врага. Насколько я могла судить, в наибольшей степени эта версия привлекала тех, кто был чем-то недоволен в действиях нынешней «верховной власти», или просто не любил Дамблдора.
Конечно, все это было не более, чем бредом. Сплетни было отчасти способом проведения досуга, а для тех, кто увлекался всерьез, находились и доказательства посерьезней слухов и предположений. Взять хотя бы то, что чары Черной Метки развеялись в момент смерти Лорда. Более чем красноречивым свидетельством этого было ее застывшее, едва заметное изображение на руках у Снейпа и Люциуса. Оно не было похоже даже на обыкновенную татуировку — скорее, просто на рисунок пером или магловской ручкой, который попытались смыть, но не смогли оттереть до конца — слишком въедливыми оказались чернила. Но самое главное — изображение было мертвым. Больше Метка не пульсировала, не наливалась кровью — вообще никак не давала о себе знать. Точно так же, по словам Северуса, все было в прошлый раз, когда Лорд исчез после нападения на Поттеров. Только вот тогда она снова начала проявляться, когда Лорд стал набирать силу — теперь же, хотелось надеяться, замерла навсегда.
Впрочем, тем, кто присутствовал при последней схватке трех магов, и такие доказательства были ни к чему. Более чем достаточно было видеть последний взгляд Дамблдора и Лорда, которым они обменялись в тот момент, когда смертельное заклятие уже летело в грудь Волдеморта. Никогда в жизни тем, кто был там, не забыть пламенной, обжигающей ненависти, пылавшей в глазах Лорда, — и смеси скорби и жалости во взгляде Дамблдора.
Из остальных моих знакомых хуже всех пришлось, пожалуй, Драко — но не потому что его ранение было особенно тяжелым. Просто оно казалось мне ужасно несправедливым. Прошедший через схватку с оборотнями без единой царапины, получивший лишь пару синяков в зверских боях в школьных коридорах, Малфой в конце концов поплатился за собственную удачу. Было бы понятно, и даже, наверное, не очень обидно, если бы Дрей пострадал от рук Пожирателей. Но нет — причиной его состояния был Гриффиндорский меч. Чертова железяка так и не приняла рук слизеринца, даже несмотря на то, что его поступок был, как раз, поистине Гриффиндорским.
Кисти рук Малфоя — там, где они соприкасались со своенравным мечом Годрика — были обожжены чуть ли не до кости. Хуже того, ожоги эти совершенно не поддавались никакому лечению — ни чарам, ни зельям. По словам Снейпа, который — естественно! — занимался лечением крестника, оставалось лишь уповать на то, что со временем, когда они подживут естественным путем, чары артефакта немного ослабнут и зелья все-таки начнут действовать. Единственным зельем, которое еще хоть как-то действовало на парня, было обезболивающее. И его Драко волей-неволей приходилось ежедневно пить чуть ли не литрами…