Роковое счастье
Шрифт:
Даже в сравнительном полумраке Сакульский сразу заметил в девушке затаённый испуг. Глядя на эту трепетную лань, он в который уж раз мысленно поблагодарил Ядвигу за такой прекрасный выбор. Девушка ему очень понравилась и, похоже, даже чуть больше чем «очень понравилась».
– Не бойся, – душевно произнёс он. – Подойди ко мне.
Буйно цветя смущением, Олеся робко приблизилась.
«Да-а, вот где настоящая целомудренность, – с восхищением подумал мужчина. – Как бы душу ей сильно-то не поранить».
Совершенно неожиданно
В своей жизни Лех Сакульский повидал немало всяких женщин, но даже ухаживания за весьма знатными паненками не заставляли его сердце трепетать – оно всегда оставалось безучастным. И вот сейчас это случилось: сердце пана Сакульского впервые заволновалось – томно и сладко.
Зная, что слишком часто в прислуге панских домов оказываются самые красивые девчата, Сакульский осторожно поинтересовался:
– Олеся, скажи мне… там, в деревне… была ли ты в услужении в панском доме?
Девушка сразу поняла, куда клонит хозяин и, отрицательно покачав головой, тихо произнесла:
– У нас пан Ружевич бедный… Он почти без прислуги обходится.
Видя некоторое колебание пана Сакульского, Олеся тут же добавила главное:
– И старый шибко…
– Ну и ладно, – облегчённо произнёс Сакульский.
«Это вам «ладно», – мысленно не согласилась красавица, – а мне и паныча-лихоимца хватило… И горестей от него тоже перепало с лихвой».
– У тебя… было уже? – снова осторожно спросил Сакульский, но видя, что девушка не совсем понимает, продолжил: – Я имею в виду…
Стыдливо опустив глаза и не дав хозяину договорить, Олеся едва слышно проронила:
– Не. Не было…
О, как! Слышал бы это Зибор – захлебнулся б негодованием! Да и мельник тоже наверняка перевернулся б в аду.
Зато пан Сакульский некоторое время с восхищением смотрел на девушку, а затем взволнованно произнёс:
– Ты очень красивая, Олеся, и я позабочусь, чтобы жизнь твоя не омрачалась здесь ничем. Слово шляхтича даю: тебе у нас будет хорошо.
Ну что могла сказать бедная девица? Горький опыт доверчивости у неё ещё не выветрился из памяти, и она непроизвольно вспомнила паныча Зибора: «Один уже обещал райскую жизнь…»
В отличие от юной девицы и, несмотря на коварство своей роли в плане супруги, молодой мужчина вдруг воспылал благородством и твёрдо дал себе слово принять посильное участие в судьбе девушки.
Сидя на кровати, Сакульский легонько притянул к себе Олесю. Не смея противиться, она настороженно придвинулась.
Сердце горничной учащённо билось. Затаив дыхание, она пребывала в неуверенности: правильно ли поступает? Похоже, что правильно. Слишком много поставлено на карту! Слишком много значит этот случай для её будущего!
Любуясь девичьей фигурой, Сакульский повернул её боком, трепетно провёл ладонью по изгибу спины.
Совсем не к месту в голову
– Паночку, я уже всё убрала. Можно, я пойду? – жалобно произнесла она, ненастойчиво порываясь пойти.
Пан Сакульский живо встал и взял её за плечи. С любой другой служанкой он бы особо не церемонился, а тут вдруг заволновался. Не находя слов и надеясь на повиновение прислуги, он легонько притянул к себе Олесю, осторожно обнял и так же осторожно поцеловал в шею чуть ниже мочки уха.
«Скромная девушка не должна сразу падать с мужчиной в кровать!» – подумала Олеся и, несильно упёршись руками, всполошено забормотала:
– Ой, что вы, пане! Не можно ж так. А вдруг пани Ядвига узнает?
Лех Сакульский уже не владел собою.
– Не узнает! – с дрожью в голосе прорычал он и в сильнейшем возбуждении почти набросился на служанку.
Всё произошло очень быстро.
Лех Сакульский с удовлетворением отметил неопытность девицы, её напряжение, вскрики от боли, слёзы на глазах и… кровь на простыне.
Немигающий взгляд девушки застилала влажная пелена, а из краешков глаз по щекам шли блестящие полоски.
– Зачем вы так? – тихо проронила Олеся. – Как же мне жить теперь с этим? Господи, срам-то какой…
Что ж, если жизнь вынудила тебя играть отвратную роль, то давай, красавица, постарайся сыграть её великолепно!
Пан Сакульский был тронут наивностью девушки.
– Глупенькая, – улыбнулся он. – Твоя жизнь… я имею в виду настоящую жизнь… только начинается.
Сев на кровати, пан Сакульский притянул к себе девушку и нежно прижал к себе.
К своему ужасу, Олеся отметила, что ей было приятно внимание господина! Ну и как тут быть безгрешной, когда сама судьба так обложила со всех сторон, что и выхода другого нет, кроме одной лишь лазейки – грешной лазейки!
Покровительственно глядя на девушку, Сакульский, казалось, о чём-то раздумывал и наконец, кивнув на супружеское ложе и едва заметно, но многозначительно похлопав по нему, произнёс:
– Сегодня будешь спать здесь.
Олеся промолчала, как всегда, стыдливо опустив глаза.
Лех Сакульский был весьма доволен, вернее, довольны были оба, вот только причина этого довольства у каждого была своя, а главное – разная.
И если насчёт беременности Олеся уже знала, как дальше быть, то, что предпринять, если у неё родится какой-нибудь выродок – вот этого она не знала. Хотя ворожея и подтвердила опасение Олеси по поводу дьявола внутри, но в глубине души девушка питала махонькую надежду, что Хомчиха всё же ошиблась или, на худой конец, сильно сгустила краски…
Всё ещё находясь в объятиях хозяина, Олеся едва заметно поморщилась: глубоко проколотый ножницами и окровавленный девичий палец, зажатый в кулачке, изрядно отзывался болью. Но по большому счёту это был такой пустяк…