Роман на лестничной площадке
Шрифт:
– Я ей говорю: «Слышь, старая, хватит на нас вопить. Мы ничего плохого не делаем, погулять будто нельзя», – вмешался Сильвестр. – А она опять орать. Да что ж такое-то! Привязалась как банный лист! Потом ушла на автобусную остановку, а мы проследили, куда она за вещами ходила, и залезли к ней. Зато в следующий раз не будет приставать.
– Это что же? Вы грабеж среди бела дня устроили? – усмехнулся Кент недобро.
– Не, какое! Мы ущерба ни на копеечку не сделали. Цветов порвали, палкой дом поколотили. А стекла и прочее в порядке. Даже не тронули. Грядки потоптали немного, яблони потрясли и все, – оправдался Киборг. – Я ей нечаянно только одну доску
– Ты еще забыл сказать, что мы две яблони спилили, – напомнила Монтана очень некстати и забрала у меня цветы.
– А, да, точно, – подтвердил Антон. – А потом Гром прибежал. Чуть штаны мне не порвал, пока тянул. Правда, мы ей еще заяву написали на двери. Мол, если в ментуру заявишь, все сожгем. Или че-то в этом роде. Я не помню, это Сильвестр писал.
Я, пребывая в полном изумлении, распахнула широко глаза и пробормотала:
– Вы что, с ума сошли?
– Да ладно, Сашк, не боись. Если ментура и узнает, ничего не будет. Ущерба-то нет. К тому же она к нам первая привязалась. В худшем случае предупредят в ПДН и все, – успокоил Берт. – Мы ж несовершеннолетние еще. Правда, могут условно дать, но это не страшно. Мы будем вести себя примерно: только пить, курить, ругаться и махаться.
Объяснять им что-то было бесполезно. Я, как рыба, пыталась открывать рот, чтобы что-нибудь сказать очень ругательное, но не находила нужных слов. И Кент увел меня от них от греха подальше к калитке.
– Поехали отсюда, холодать начинает, – предложила Монтана.
Видя, что мы собираемся уходить, Гром выбежал на дорогу. Я попрощалась с ним, и он залез обратно в свой подкоп.
Пока я закрывала калитку, все расселись по мотоциклам. Мне пришлось исхитриться пролезть между Кентом и корзиной с яблоками, но здесь пошла на пользу моя худоба – у меня прекрасно это получилось. Мы надели шлемы, я обхватила Лешку руками, как и в прошлый раз, и наша небольшая кавалькада тронулась в путь.
Глава 6.
Мы прибыли в город еще засветло. Выгрузив корзину с яблоками у меня дома, Лешка с парнями отбыл в гараж ставить мотоциклы. Вернулись они к нам с Монтаной уже через час.
За это время я провела с Алькой профилактическую беседу о бабках и их драгоценном имуществе. А Монтана провела беседу со мной – о моей жесткости к Лешке, которого я, несмотря на тяжелые травмы, рабски эксплуатировала на даче, а он такой обалденный, и все такое в этом роде. Вся в романтических чувствах, она живописала мне огромные пятна крови, просочившейся через его бинты от физической работы, такую же огромную боль от полученной внезапно раны, которую он стоически переносил, и какая я была такая-растакая, что не пожалела его и даже не поцеловала.
Я пропустила большую часть ее тирады мимо ушей, уверенная, что в наших отношениях с Лешкой мы разберемся сами, и советчики нам ни к чему. Но да, подумала тут же, действительно, могла бы и поцеловать в награду за весь сегодняшний день. Я как-то не привыкла показывать свои чувства, так было проще защищать свое личное и сокровенное. Так меньше шансов, что кто-то сможет обидеть меня. Я не думала при этом, как холодно это выглядит со стороны и сколько нежности я не додаю в итоге своим близким.
Поэтому, когда парни вернулись, я улучшила минутку, пока никого рядом не было, и чмокнула Кента в щечку. Он улыбнулся ласково и обнял меня.
Парням, все-таки, маловато было приключений на сегодня. Они решили завершить вечер романтикой подземелий, а потому всей толпой мы отправились в комнатуху.
Пробираясь
– Есть, – сказал он шепотом.
Впереди слабо брезжил свет и слышались негромкие голоса.
– Семнарь, – шепнул мне Кент, инстинктивно прижимая меня к себе.
– Ну че? Идти дальше или нет? – спросил так же тихо Берт.
– Девчонок не трогают, пойдем, Сашк, – позвала меня Монтана. – Мы проверим, кто там.
Алька потянула меня вперед, шепнув на ухо по дороге:
– Притворись, что мы просто болтали и ты не знаешь, кто они, – она к моему ужасу вдруг громко засмеялась и нарочито развязным шагом пошла в атаку на свет. Пройдя вперед чуть ли не до самого угла, за которым начиналась комнатуха, громко сказала мне: – Представляешь, какая фигня получилась? Так, на чем я остановилась? Ах да, так вот семнарь и восьмерка – это разные конторы, они редко встречаются и расходятся, ни разу не махнувшись. Так сказать, соперники, – Алька вынырнула из-за угла и сделала удивленные глаза. – Ой, Канат! А я и не заметила, что вы здесь сидите, – Монтана притворилась смущенной.
Я тоже подошла к ней и огляделась.
На ящике посередине у стены сидел крепкий высокий парень с чубом светлых волос, перебитым, как у боксеров, носом, скуластый и тонкогубый. Упрямый рот, взгляд чуть исподлобья. Он был одет, как и все его товарищи – а их было пятеро – в черную водолазку, кожаную куртку, темные штаны и белые кроссовки. Как униформа, подумалось мне.
Он мог бы быть военным или стражем закона. Суровым, неумолимым, профессиональным до мозга костей и неотвратимым, как колесо судьбы. Мог бы стать спортсменом и гордо стоять на пьедестале вот с таким же взглядом исподлобья, словно спрашивая, довольна ли теперь публика, когда он потратил столько сил, труда и пота ради позолоченной чашки на подставке. И его товарищи могли бы. Среди них не было мямлей. Но они сидели сейчас в комнатухе на техническом этаже при свете нескольких свечей в стеклянных банках и беседовали о том, как отбить очередной комок у конкурентов.
Что заставляло их идти этим путем? Инстинкт выживания. Человек – существо коллективное, ему трудно одному. И времена наставали трудные. Да и мы с Алькой, наверное, ради того же самого пошли этим же путем: мы хотели выжить.
– Ну-ну, – хмыкнул Канат, пристально глядя на нас. – Соперники, значит?
Монтана сложила губы бантиком, что обычно свидетельствовало о ее раздумьях. И радостно провозгласила:
– Нет, ну конечно, вы сильнее. Вы ж главнее.
Каната ответ устроил, и он сменил тему разговора:
– А это кто? – Канат кивнул на меня. – Не видел раньше.
Монтана хихикнула, расслабившись, и махнула рукой:
– Ах, это? Это Сашка, подруга моя. Вместе учимся.
Канат кивнул и пригласил меня:
– Садись, – хлопнул ладонью по ящику, стоявшему рядом с ним.
Я оглянулась на Альку, та ободряюще подтолкнула меня вперед, и я села на предложенный ящик. Мне показалось, что компания у Каната совсем не та, что наша, здесь точно общались в основном по делу, а не как друзья. Угрюмые лица создавали гнетущую атмосферу, шутить тут не любили. Хотелось встать и уйти подальше от них, но еще было нельзя. Да и наши парни оставались пока за углом. Мне было непонятно, почему мы просто не ушли сразу. Но я увидела сейчас знаменитого главаря семнадцатой конторы и хотелось с ним как минимум не поссориться, раз уж так случилось, ведь никогда не знаешь, как дальше сложится.