Роман на лестничной площадке
Шрифт:
– Это че, Фаина что ли? – испуганно спросил Мальборо.
– Нет, Наталья Сергеевна, – успокоила я, взглядом провожая закрывающуюся за инспектором дверь.
– Я уже на измену сел. Думал, что опять облава. Выйдешь?
– Ты где?
– Возле твоего дома. Из будки звоню. Тут Кент уж испереживался, – послышались смешки, и он снова продолжил: – Слышала? Кент сейчас мне сказал, чтобы я не издевался… Ой, ты че делаешь?! – заорал Мальборо кому-то. – Больно же! Ладно, Саш, выходи давай.
–
В центральной части нашего двора кусты, посаженные когда-то ради красивого обрамления разных площадок – песочницы, лесенки с каруселью, простых лавочек для посиделок у столика и прочих – разрослись за лето. ЖЭКу было не до них, никто их не стриг, и образовались некие полуоткрытые закоулки, скрывающие тех, кто в них находился, от любопытных глаз прохожих. Одну из таких площадок – с единственной лавочкой у песочницы – облюбовали Лешка и Димка. Я нашла их почти сразу и села между ними, Лешка сразу притянул меня к себе, обнимая сзади.
– Побей Кента, – попросил меня Мальборо. – Он меня обидел. Дал под дых.
– По заслугам, – перебил его Кент, посмеиваясь. – Не слушай его, Саш. Я ему с децал только врезал.
– А чего Альки нет? – спросила я.
– Да отношения хочет с Аликом наладить, вот дома и сидит, так сказать, хранит верность, пока он в больнице. Хочешь курить? – предложил Мальборо.
– Хочу, – и взяла у него сигарету. – А чего она к нему в больницу не едет?
– Говорит, они еще не помирились. Мы ездили сегодня, привет от нее передали на всякий случай.
Все втроем мы затянулись от зажигалки Мальборо.
Лешка поинтересовался, что у меня делала Наталья Сергеевна.
– Опять воспитывали меня. Завтра с матерью еще раз к Фаине пойду.
– Вот это они тебя обрабатывают! – Мальборо хэкнул удивленно и сделал новую затяжку. – У тебя так-то уже два предупреждения. Тебе теперь только так от ментов надо смываться. Чуть что – и ты на учете.
– Спасибо, успокоил, – с сарказмом поблагодарила я.
– Да не за что, Саш, – простодушно ответил Димка. – Нас так не обрабатывали. А о тебе вон как беспокоятся.
– Кстати, – вспомнила я и подняла голову к Лешке, – это не Череп писал вчера.
– А кто же? – задумался Кент. – Нелька если только. Или Сабир. А может, врет?
– Ну не знаю тогда, – пожала плечами я. – Я его даже Киборгом припугнула.
– Че писал-то? – поинтересовался Мальборо, который был еще не в курсе вчерашнего.
– Че-че. Как будто сам не знаешь, что про Сашку говорят, – проворчал Кент.
– А-а, это.
– Кент, вы здесь? – послышался голос Альки из-за кустов.
– Здесь, – отозвался Кент.
Монтана подлетела со скоростью света и, задыхаясь, сообщила
– Я сейчас встретила Флинта. В семнарь Череп приходил, сказал, что ты шлюха. Канат разозлился, велел тебя словить. Сказал, что его опозорили и после вашего с ним разговора ты не только к нему дорогу забудешь, но и вообще все забудешь. Вот!
– Вот так новость! – присвистнул Кент.
– Сашка, беги скорее домой и одна никуда не ходи! – продолжала Алька. Она была очень встревожена. Я не очень понимала, почему, но по реакции остальных догадалась, что все действительно серьезно.
– Надо нашим сказать и сходить к Канату, – рассудил Мальборо. – А тебе, Сашк, действительно лучше домой. Если сейчас из семнаря придут, мы вдвоем не справимся, да еще, чего доброго, в ментуру опять загремим.
– Тогда до свидания, – попрощалась я и зашла в подъезд. Я не успела даже дойти до первой лестницы, как кто-то, прятавшийся в глубине ниши под лестничным маршем, схватил меня за плечо и с размаху ударил кулаком в лицо. Я больно ударилась головой о стену и сползла вниз, а тот, кто меня ударил, побежал вон из подъезда.
Мне хотелось плакать. Не столько от боли, сколько от обиды за незаслуженный удар. Неужели они настолько дураки – те, кто это сделал, что поверили в эту чушь про меня? И кому поверили? Черепу и Нельке. Вот уж хороши свидетели. Свечку что ли рядом держали?
Я все-таки не заплакала. Кое-как собрав волю в кулак и держась рукой за голову, я дошла, не торопясь, до своей квартиры, благо, мама была занята на кухне и не увидела меня сразу. У себя в комнате я посмотрелась в зеркало. Место удара покраснело.
– Черт, синяк будет, – с досадой пробормотала я. – Завтра Фаина мне точно задаст.
Так оно и случилось. Пока мама сидела в коридоре, сморкаясь в платок и пытаясь успокоиться, Фаина Алимовна отчитывала меня:
– Все-таки по моему вышло! Я говорила тебе! И вот, пожалуйста, уже синяки пошли!
– Все не так, как вы думаете. Это последствия того, что про меня болтают, – сказала я хмуро, дотрагиваясь до глаза, который немного заплыл и болел. Я перед этим час пыталась замазать его тональным кремом, но без особого успеха.
– Как это? – удивилась Фаина.
– Семнарь охоту на меня начал, а это, наверное, его первые шаги. Череп им сказал, что я шлюха, – сообщила я мрачно.
– Значит, ты знаешь, кто заварил эту кашу? Прекрасно. Слухи правдивы?
– Нет, конечно, – я злобно хмыкнула. Попадись мне эта Нелька сейчас, я вцепилась бы ей в волосы со всей душой. Уж тогда бы она не посмела даже пикнуть про меня что-то. Но я даже не знала, как она выглядит, и между тем у меня вся жизнь из-за нее менялась с немыслимой скоростью.