Роман на лестничной площадке
Шрифт:
Как-то в конце октября после школы я решила зайти к Мишке за обещанными песнями, которые я все еще не удосужилась списать.
Но Мишки дома не было. Подумав, что, наверное, стоит немного подождать, вдруг он сам или кто-то из компании придет, я расположилась на наших излюбленных лавочках в подъезде и закурила, чтобы растянуть время.
Я оказалась права. Вскоре пришел Берт. Распростер руки для обнимашек, обрадовавшись:
– Ооо, Сашок! Как ты вовремя! Сейчас наши подвалят.
Вскоре к нам присоединились Алик,
Парни трендели о делах в школе, договаривались о встрече в качалке. Как-то незаметно посреди лавочки появилась газетка, на которой возникли из ничего бутылка водки и трехлитровая банка пива, которую притащил Берт. Рядом с ними возлежали сырки «Дружба», семечки, хлеб.
Вскоре большая часть народа уже расползлась по стенам. Курили, лениво переговариваясь. Алик резался в тушку с Мальборо. Я тоже выпила немного пива и жевала теперь сырок, слушая Берта, который, как обычно, подменял собой радио. Чем больше повышался градус выпитого им, тем охотнее он разглагольствовал и даже показывал в лицах персонажей своих бесконечных историй.
Наконец, пришел Лешка. Я слышала, как кто-то вошел в подъезд и легко взбегает теперь по ступенькам вверх, и как-то сразу поняла, что это он, еще не видя его. Кент так и застиг меня с недоеденным сырком, который я держала двумя руками. Немного всклокоченная, завернутая в пятнадцать оборотов огромного своего шарфа, я наверняка сейчас походила на мышь. Завидев это забавное зрелище, Лешка улыбнулся мне, уселся рядом и чмокнул меня в щечку, приобняв за плечо. Я скромно вгрызлась в сырок, пока он здоровался с остальными. От него пахло свежестью и мокрой кожей – на улице моросил мелкий дождик.
– О! Кентище! Хочешь выпить? – спросил уже пьяный Сильвестр.
– Или покурить? – добавил Качок.
– Нет, я за рулем, – мотнул головой Кент. – А впрочем, давайте чуток.
Он отпил пива из банки, потом затянулся чьей-то сигаретой и снова обнял меня за плечо.
– А че это ты за рулем? – вдруг опомнился Киборг.
– За бензином ездил.
– Привез? – с надеждой спросил Антон.
С бензином в последнее время в городе случались перебои, приходилось запасаться заблаговременно.
– А как же! Полный бак и канистра.
– Я тоже на «ежике», – Киборг иногда называл так свой «ИЖ». – На последних каплях езжу. Продай с децал?
– Бери всю канистру, потом сочтемся, – махнул рукой Кент. – Айда кататься, Саш? Нечего здесь париться.
– Айда, – кивнула я, засовывая себе в рот последний кусок злосчастного сырка. Лешка улыбался, наблюдая за мной.
– Я с вами, – попросился Киборг. – Заодно бак заправлю.
– Слышь, Кент, ты насчет Сержанта не забудь. Завтра, как и договаривались, – напомнил Алик. – И тебя, Сашк, возьмем, посмотришь на серьезных людей.
– Ладно, – отмахнулся Кент.
Мы с ним поднялись и
Киборг захватил с собой оставшиеся две бутылки водки, которой Сильвестр и Берт принесли изначально шесть штук, и догнал нас с Кентом.
Лешка помог ему заправить мотоцикл и предложил:
– Поехали верхачей дразнить? – у него сегодня было какое-то странное настроение. Он словно решался на что-то, и пытался нагнать себе адреналина. Я не стала спрашивать, подумала, что потом все как-нибудь прояснится.
Погода налаживалась. Западный ветер прогнал небольшие дождевые тучки, снова выглянуло солнце. Лешка водрузил мне на голову шлем, надел свой, и мы втроем отправились к границе Нового города с Верхней Террасой, находившейся возле недостроенного завода.
Мы пересекли невидимую запретную черту и, доехав до ближайшего универмага, встали нагло на парковке, впрочем, не слезая с мотоциклов.
Мимо как раз проходили трое парней, явно из какой-то местной конторы. Они остановились, заметив нас, потом круто развернулись и направились в нашу сторону.
Лешка и Антон переглянулись весело. Я, вцепившись в Лешку, молча ждала, чем все это кончится, и надеялась, что мы смотаемся раньше, чем они подерутся.
– Эй вы! Проваливайте с нашей территории! – не доходя метров пяти до нас, крикнул один из местных парней. Ребята они были крепкие, хоть и не высокого роста. Они остановились там и пока соблюдали дистанцию.
– Вот еще! – фыркнул Киборг, поддав газку на своем «ежике».
Верхачи стали злиться, это было видно. Но, во-первых, им мешало мое присутствие: по неписаным правилам парней, которые были с девчонками, не трогали, даже если это были враги. А во-вторых, их смущали мотоциклы, которыми Лешка и Антон легко могли их бортануть.
Тот же парень, видимо, старший из них, спросил раздраженно:
– Чего вам надо? Выкладывайте и убирайтесь!
– Кто-то из ваших избил нашего друга, – обьявил им Кент. – Поскольку повода он не давал, теперь Новый город для вас всех закрыт вплоть до урегулирования темы. С каждым, кто у нас появится, будет то же самое. Передайте своим старшим.
Я подумала, что это похоже на объявление войны. И, очевидно, не я одна так подумала. Верхачи изменились в лице.
– За что его избили? – уточнил наш собеседник. – Я не понял.
– Ни за что. Подошли и врезали прямо на остановке, – Кент говорил жестко, непримиримо. Я редко видела его таким. Эта его сторона немного пугала, но я понимала, что он не стал бы старшим, если бы не мог быть именно таким. В моем представлении конторы были похожи на небольшое войско, которое возглавляют военачальники или вожди. А вождем не может быть слабак. И в старшие в конторе выбиваются тоже не мамины сынки.
– Нет, у нас за просто так никого не бьют. Это или он сам виноват, или ошибка вышла, – не поверил тот.