Роман о Розах
Шрифт:
– Открывай, Костя, – Любочка принялась стучать кулаком. – Я знаю, что ты дома.
Я открыл дверь и увидел молодую супругу своего главрежа. Она была одета в красное короткое платье, высокие сапоги и дорогущую норковую шубку.
– Ты с ума сошла?
– Ты не рад?
Она прошла, сунула мне в руки бутылку вина и прижалась к стене, чтобы стянуть сапоги.
– Виктор Иванович меня съест, – зло выпалил я. – Ты чего припёрлась?
– Какой ты негостеприимный, – надув натуральные пухлые губы, выдала пьяная Любочка
– Я вызову тебе такси. Натягивай всё обратно, – уговаривал я её, поднимая на ноги.
– Я никуда не пойду. Я останусь здесь.
– У меня скоро жена вернётся.
– Бывшая.
– Тебя это не касается.
– Я хочу тебя, – пропищала Любочка и повисла на моей шее. – Мне от тебя ничего не нужно. У меня всё есть. Мне нужен ты. Ты такой красивый. Боже, как ты красив…
– Люба, если ты здесь задержишься, ни у меня – работы, ни у тебя – твоих денег, уже не будет. Он лишит тебя всего, и меня заодно. Иди домой.
– Мне нужен ты, – не унималась жена главрежа. – Ты просто ангел. Ты такой красивый, что аж, ой… ноги подкашиваются.
– Ты пьяная, вот они и подкашиваются.
Она продолжала обнимать меня за шею, виснуть на мне, отчего я покачнулся и выронил бутылку. Она глухо грохнула и разбилась.
– Что же мы теперь будем пить? Чем отмечать наш космический секс?
– Люба! – я почти кричал, тряся её за плечи. – Ты дура совсем! Никакого секса! Домой!
– Нет! – закричала она, и мне стало страшно, потому что этот вопль походил на крики сумасшедшей.
Она окончательно скинула шубку, опустилась вниз и схватилась за ширинку моих джинсов. Похоже, в этом деле она была совсем не дебютанткой, так как я даже не успел сообразить, что произошло. Джинсы мои уже были спущены до колен, и она схватилась за трусы.
– Ты ненормальная, встань! – прошипел я, еле справляясь с пьяной Любочкой.
Я решил пойти другим путём, но моя принципиальность потихоньку начала отходить на второй план, а вот возбуждение нарастало с каждой секундой. Кое-как справившись с неугомонной Любочкой, я натянул джинсы.
– Тебе понравится, – обиженно пищала она, но перестала сопротивляться.
– Знаю, знаю. Пошли, – я кое-как подхватил её на руки, прошёл в комнату и уложил на диван. Она оказалась не такой лёгкой.
– Если бы ты знал, как мне надоел этот старый гриб, – продолжала она причитать. – Если бы не его связи и деньги, никогда бы такого не подпустила к себе. Все мужики – уроды! Ненавижу! Костя, ты такой красивый, ты должен быть со мной, хотя бы разок. Тебе понравится. Ты нежный, милый, я хочу отдаться тебе. Разве я не подхожу? Один только разок… Не отказывай мне. Господи, как ты красив… Какие бы были красивые дети…
– Лежи, я сейчас уберу разбитую бутылку.
Я оставил её одну бормочущую какую-то чушь и пошёл в коридор, убрать осколки и затереть вино. На это у меня ушло минуты
– Я что вам, дорогой, плохого сделал, что вы меня будите?
– Виктор Иванович, простите, ради Бога, но Люба… – я не успел договорить.
– Что? Эта кура всё-таки к тебе припёрлась? – голос главрежа приобрёл нотки ехидного негодования.
– Что мне с ней делать? Она спит.
– Пусть спит, – выпалил он.
– Но у меня с утра придёт жена.
– Тогда отправь её на такси. Я встречу.
– Я хотел, но она, ни в какую.
– Что ж ты, мне предлагаешь за ней ехать?
– Но она ваша жена, – я потихоньку начал закипать, хотя считаю себя вполне уравновешенным и спокойным, по крайней мере, среди нашей актёрской братии в театре.
– Да какая она жена, ты и сам всё прекрасно понимаешь. Она лишь украшение моей старости, которое я люблю.
– Простите, Виктор Иванович, но мне нет дела до ваших семейных передряг. Заберите её.
– Ладно, я сейчас сыну позвоню, пусть её привезёт. И… – он запнулся на миг, – надеюсь, ты завтра об этом забудешь. Как и не было.
Виктор Иванович бросил трубку, а я уселся ждать Андрея, сына главрежа и по совместительству заместитель директора. Пару раз он бывал у меня со своей женою, пару раз мы сидели здесь, когда отмечали удачные премьеры. Но в основном, я не любитель больших компаний и веселых гулянок. Даже по ранней молодости мне это не доставляло большого удовольствия, отчего мои друзья детства считали меня чуток неправильным.
Через полчаса сработал домофон. Вид у Андрея был впечатляющим и говорил сам за себя. Лицо было помято, глаза припухшими, куртка натянута на домашнюю футболку, да и с обувью он не заморачивался, так как приехал сюда в летних кроссовках.
– Где она? – тихо спросил он.
Я кивнул в сторону комнаты.
– Сколько же Виктор Иванович это терпеть будет? – поинтересовался я, скорее для проформы. – Она его позорит, и себя. Что с ней?
– Это я виноват, – выпалил Андрей и развернулся ко мне, ожидая логического вопроса. Но я молчал.
Он посмотрел на Любочку, взял в руки шубу и устало опустился в кресло, стоящее чуть поодаль.
– Если бы не я, всё бы было у неё иначе, – продолжил он и я понял, что ему надо выговориться.
– Прости, я не понимаю, о чём ты.
– Она сначала познакомилась со мной. Мы встречались полгода. Это уж потом, когда я отказался от неё и ребёнка, она назло мне, перекинулась на моего отца. Поделом и мне и ему заодно. Он потерял Людмилу Сергеевну, которая его просто боготворила. Старый дурак.