Роман о Розах
Шрифт:
– И всё равно это ты, – отреагировал я на это преображение. Во мне с новой силой вспыхнул огонь воображения, а непостижимое влекло и затягивало убедительной продуманностью деталей.
Я огляделся. Комната, что ещё недавно была советским ателье, превратилась в кабинет; такие устраивают зажиточные английские эсквайры в своих добротных загородных домах.
– Мы можем прогуляться по саду, – предложил я юной Розе и протянул ей руку.
– А если я и вправду демон? – вдруг, развернувшись ко мне, спросила она.
– Ну, значит, так мне и надо.
Я подошёл
– Значит, ты идёшь за мной? – переспросила Роза, остановившись на пороге.
– Пойду, кем бы ты ни была.
Роза мило, как это делали все воспитанные девицы, улыбнулась и опустила взгляд в пол. Я чуть склонился и, вновь предложив ей свою руку, помог выйти.
VI
16 апреля 2012 года.
Я поправил волосы, расстегнул куртку, так как в подъезде было очень душно, и позвонил в дверь. Через несколько секунд послышались шаги.
– Кто?
Голос принадлежал молодой женщине. Странно… Хотя это могла быть, например, его дочь или даже внучка.
– Простите, а здесь живёт Андрей Валерьевич Бурков?
Щёлкнуло подряд несколько замков, и дверь приоткрылась.
– А вы, по какому поводу?
Передо мной стояла миловидная девушка с веснушками на носу, небольшими карими глазами и чуть оттопыренными ушками.
– Я могу увидеть Андрея Валерьевича? – повторил я вопрос.
– А он полгода назад умер.
– Как умер? Отчего?
– Сердечный приступ.
– Простите, а вы ему кто? Это не праздный вопрос, это важно, – тут же уточнил я.
– Я ему соседка.
– Соседка?
– Он мне квартиру после смерти оставил, так как близких родственников у него не было, если вы по поводу квартиры, конечно. Я продавать её не собираюсь, и сдавать тоже.
– Простите, уверен, что мой вопрос вам покажется странным, но не осталось ли после него каких-нибудь черновиков?
– Дядя Андрей всё хранил в компе. А вы из союза писателей, как я понимаю?
– Да, – соврал я.
– Что вы старика не похоронили? Забыли про своего.
– Квартира досталась вам, простите, как вас?.. – поинтересовался я.
– Наташа.
– Так вот, Наташа, так как квартира досталась вам, вы и должны были заниматься его похоронами. Это – первое. А второе – мы не знали, что он умер. И если бы вы потрудились позвонить в союз писателей, то я думаю, проблем с материальной помощью у вас не было бы, а собственно и с похоронами.
– Так вам нужны его рукописи? И всё?
– Нам нужен был он сам, но уж если есть такая возможность, то предоставьте нам, пожалуйста, компьютер Андрея Валерьевича.
– Выкупайте, если он вам так нужен.
Девушка достала из спортивных брюк жвачку и, без промедления, отправила её в рот.
– Давайте я скачаю, всё, что там есть, а компьютер останется у вас. Я заплачу.
– Как хотите.
Наташа сделала пару шагов назад, пропуская меня в квартиру. Слава Богу, она не попросила у меня удостоверение, а то дело бы закончилось плохо.
Через полчаса я вышел на улицу, держа в руке две заветные флэшки. Возможно, здесь и нет ничего особенного, а может быть, мне повезёт, и я наткнусь на черновики про Елизавету Ивановну, которая
Мне хотелось поскорее добраться до дома, чтобы приступить к детальному просмотру его набросков, чтобы узнать, о чём шла речь, про что он творил. Телефонный звонок застал меня за рулём в пробке.
– Костя, я приготовила тебе курочку. Перед спектаклем обязательно поешь.
– Ты хочешь, чтобы на сцене мне стало дурно?
– Ну, так не ешь много.
– Ладно, спасибо.
– Целую. Я сегодня на дежурстве, так что не скучай.
Она повесила трубку.
Как объяснить своей бывшей, что у нас ничего не может быть? Как дать ей понять, что она не моя женщина, а я не её мужчина? У меня и без её страстишек дел по горло. Эти дурацкие игры меня уже достали: то чулки, то красные губы и кружевная маска, то клетчатая юбчонка, что еле прикрывает ягодицы, то всякие штучки из секс-шопа. Это, конечно, было забавно и заводило, но через пару месяцев порядком поднадоело. Похоже, нормального языка и вежливого обращения она не понимает, придётся действовать жёстче и круче. Мне есть чем заняться, и Кристина в мои планы на ближайшее время никак не вписывается. Она хорошая, добрая, милая, но не моя. Я старался найти подходящие слова, чтобы в ней взыграло хоть какое-нибудь недовольство или раздражительность, в отношении моей персоны, но без последствий для нас двоих, но и здесь было мимо.
За этими думами, я не заметил, как свернул не в тот переулок. Сбавив скорость, я стал осматривать окрестности и дома, что были похожи, как близнецы. Детская площадка так же была похожа на нашу, что стоит во дворе как раз напротив моих окон. Впрочем, она походила и на площадку в соседнем дворе, в общем, как ещё сотни площадок в нашем городе.
– Парень, – обратился я к мальчишке, лет одиннадцати-двенадцати, – какая это улица?
– Гагарина. А вы что, заблудились?
– Вроде того.
– Понятно, сочувствую, – ответил он и продолжил возиться с девочкой, примерно его же возраста. Она сидела на качелях, смотрела в одну точку и не двигалась. Потом улыбнулась и рассмеялась.
Эта странная парочка детей привлекла моё внимание. Если мальчик был вполне себе обычным живым и рассудительным ребёнком, то девочка, хоть и была очень мила для своего нежного возраста, вела себя весьма странно. Я увидел, как она улыбнулась ему ещё раз, что-то сказала и он, аккуратно стащив её с качелей, повёл к дому. Они, взявшись за руки, подошли к подъезду и ненадолго замешкались. Парень пытался достать ключ от домофона, а девочка встала, как раз против двери. Я даже не понял, как это произошло, но заметил, что малышка сделала странное, невозможное движение телом, словно взлетела. Только через пару мгновений я сообразил, что кто-то, выходя из подъезда, ударил её железной ручкой в лоб. Мальчик закричал и подбежал к девочке. Округа всполошилась, к ним подбежали люди, что проходили мимо, соседи, а заодно и я.