Роман роялиста времен революции :
Шрифт:
Нарбоннъ, въ то время, былъ всецло у ногъ m-me де-Сталь и покидалъ ее только для того, чтобы у принцессъ являться апостоломъ теорій своего божества.
Общіе интересы скоро сблизили его съ Вирье. Оба молодые, интересные, а главное пронивнутые своими убжденіями, они не безъ успха нападали на предразсудки и опасенія своихъ старыхъ благодтельницъ. И отчего не сознаться? Они даже увлекались своимъ любопытствомъ. Однажды дло дошло даже до того, что, съ цлью узнать настоящій взглядъ короля на собраніе трехъ сословій, "mesdames" толкнули Анри въ кабинетъ Людовика XVI.
И вотъ такимъ-то образомъ "противникъ деспотизма", сознательный врагъ "обивателей королевскихъ переднихъ" очутился
"Мой отецъ, — пишетъ m-lle де-Вирье, — не былъ никогда царедворцемъ, онъ бывалъ при двор только по необходимости.
"И потому въ его манер, въ его словахъ являлась извстная доля неловкости, когда онъ чувствовалъ себя лицомъ къ лицу съ властью, тоже самое было и теперь, когда онъ подошелъ дъ королю…"
Каково же было его удивленіе, когда Людовикъ XVI не только выразилъ свое сочувствіе по поводу его поведенія, но далъ ему формальное приказаніе присоединиться въ третьему сословію [25] .
— А между тмъ этотъ шагъ, — добавляетъ m-lle Вирье, — ставится въ горькій укоръ моему отцу… а также и его друзьямъ…
Порицаніе герцогинею Анри и тхъ, кто считалъ боле великодушнымъ дать сегодня то, что завтра было бы отъ нихъ неизбжно отнято, было почти жестокимъ.
25
Это заявленіе вполн тождественно во всхъ пунктахъ съ тми письмами, какія король писалъ въ конц іюня 1789 г. кардиналу де-ла-Рошфуко, президенту сословія духовенства, и герцогу Люксанбургскому, президенту дворянскаго сословія, рекомендуя имъ соединеніе трехъ сословій:
"… — Предоставляю моему врноподданному духовенству присоединиться немедленно къ двумъ сословіямъ, чтобы ускорить осуществленіе моихъ отцовскихъ завтовъ."
"- Въ силу добровольнаго принятія моей деклараціи 23 мая предоставляю моему врноподданному дворянству присоединиться немедленно къ другимъ двумъ сословіямъ…"
Никогда m-me де-Роганъ не умла говорить неясно…
"Она возмущалась, — разсказываетъ Анри, — положеніемъ вещей съ тмъ же жаромъ, съ какимъ прежде защищала его. И потому салонъ ея мало по малу пустлъ и она обвиняла въ своемъ одиночеств всхъ, кром самой себя".
Друзья — вдь это т;ни кредита, успха, счастья, а ничего этого въ улиц де-Вареннъ не было.
Только нсколько старыхъ друзей не измняли герцогин, потому что могли себ позволять длать намеки на ея внезапное обращеніе, или же оказывать нкоторое сопротивленіе ея настроенію. Но т мужчины и женщины, которые были слишкомъ молоды, чтобы позволить себ подобныя вольности, потихоньку перешли изъ отеля де-Роганъ въ т салоны, гд, увлекаясь новыми принципами, собирались точно на посидлки революціи.
Т самыя молодыя женщины, которыя вчера еще окружали себя учеными, философами, артистами, теперь разрывали на части этихъ "Messieurs de Tiers".
Они оспаривали ихъ вниманіе, какъ нкогда оспаривали вниманіе короля.
Рзкая суровость этихъ новыхъ пришельцевъ имла особую прелесть посл безцвтной придворной среды. Вс скучавшіе ожили отъ вводившихся новыхъ нравовъ, отъ новыхъ словъ.
Вс принципы, чтобы не сказать, вс добродтели, въ какіе прежде играли, теперь спали, какъ маски; а если и теперь обзаводились снова масками, то иными. То были маски философскаго педантизма, теперь же появились маски педантизма революціонернаго въ этихъ салонахъ, сдлавшихся "демократическими, какъ лакейскія…"
Первымъ вышли на бой m-mes де-Симіанъ, де-Тессе, де-Куаньи. Но ни одна изъ нихъ не была такимъ отчаяннымъ
Помните ли, какъ въ начал этого повтствованія она въ Bellechasse смущала m-me Вирье въ ея отшельничеств? Но что такое бсенята того времени въ сравненіи съ тми политическими бсами, которые теперь составляли ея кортежъ?.. "Сварливые, придирчивые, задорные, говоритъ одинъ современникъ, они каждое утро бросали въ политическій міръ какое-нибудь яблоко раздора, на которомъ значилось: "вопросъ дня".
M-me де-Жанлисъ съ особою ловкостью ловила такое яблоко, чтобы поднести его — кому? Вы знаете. Коварная женщина старалась соединить въ Bellechasse въ пользу герцога Орлеанскаго самые разнородные элементы… Лозэнъ встрчался здсь съ Барреромъ, епископъ Отэнскій съ Барнавомъ, Лакло съ графинею де-Гонто, Волней сталкивался въ своемъ безбожіи съ пламенною врою Анри де-Вирье.
Анри, самымъ искреннимъ образомъ, недоумвалъ, къ чему это m-me де-Жанлисъ такъ старалась залучить его въ Bellechasse? Выдуманнымъ предлогомъ явилесь воспоминаніе о проведеннихъ вмст дняхъ съ m-me Вирье. Но настойчивое напоминаніе m-me де-Жанлисъ о томъ, что герцогъ Орлеанскій — правитель Дофине, скоро выдало тайну. Для Анри стало ясно, что его хотятъ завербовать, вмст съ его коллегами, дофинцами, на служеніе принцу. Если бы даже у него оставалось малйшее сомнніе на этотъ счетъ, то поведеніе Барнава въ Bellechasse должно было его уничтожить.
Барнавъ проживалъ тутъ какъ титулованный гость. Не покидая своихъ замысловъ мести, стремясь все къ тмъ же честолюбнымъ цлямъ.
— Мсьё Мунье, — сказалъ онъ своему коллег, когда они вмст покидали Греноблъ, — ваша репутація сдлана, я же долженъ еще пріобрсти себ мою.
И Анри нашелъ героя дня черепичнаго дождя готовымъ на все, чтобы сдержать данное себ слово. Холодный, какъ его гордость, не заботясь нисколько объ элегантности, въ короткомъ жилет, въ длинномъ левит, съ волосами безъ пудры, подвернутыми подъ круглую шляпу, онъ былъ бы не на мст въ блестящей обстановк Bellachasse, не будь у него скрытаго единомыслія съ людьми, можно сказать даже, съ существовавшимъ тамъ положеніемъ вещей.
"…Не подозрвая того, — пишетъ m-lle де-Вирье, — мой отецъ попалъ въ орлеанистскій заговоръ; Bellechasse и его обыватели были его гнздомъ. По м;р того, какъ убжденіе это выяснялось у него въ голов, въ сердц его поднимался гнвъ.
"Гнвъ этотъ разразился окончательно въ тотъ день, когда мсъе де-Жанлисъ ршилъ, что настало время снять передъ нимъ маску [26] .
Въ этотъ день у Силлери завтракало нсколько друзей, а также и Вирье.
Въ разговор, Силлери вздумалъ приняться за перечисленіе всхъ выгодъ отъ перемны династіи. И, наклонясь къ Вирье, сказалъ ему:
26
Извстно, что мужъ m-me де-Жанлисъ носилъ поперемнно дв фамиліи, то Genlis, то Sillery. Жена же его называлась всегда m-me de Genlis, а онъ погибъ съ жирондистами подъ фамиліей Sillery.
— Вы понимаете, въ чемъ дло… Да здравствуетъ герцогъ Орлеанскій!..
Это, безъ сомннія, было словомъ сближенія, такъ какъ никто не моргнулъ даже. Но Анри, задыхаясь отъ подобнаго откровенія, вн себя отъ гнва, воскликнулъ:
— Знайте, милостивый государь, что если бы кто нибудь здсь осмлился избрать на тронъ герцога Орлеанскаго въ ущербъ королю, я въ того собственноручно вонжу кинжалъ…
Эта была не фраза. Оставаться солдатомъ Революціи, которая представляласъ ему великою и благородною идеею, Вирье готовъ былъ, но сообщникомъ ея покушеній — никогда!..