Россия и Германия. История военного сотрудничества

Широкорад Александр Борисович

Баллистика наших пушек и ГОД была почти одинакова, но кучность снарядов ГОД была в два раза выше. Германский снаряд при том же весе давал 700 убойных осколков, а наш — 300. Была отмечена очень точная работа автоматического установщика взрывателя. Живучесть ствола определена в 1000 выстрелов (при палении начальной скорости на 10%). Однако в результате каких-то интриг решено было принять на вооружение не ГОД, а совсем «сырую» 100-мм пушку 73К. Единственный вразумительный аргумент нашей комиссии — ряд узлов германской пушки сложен в изготовлении. Результат не замедлил сказаться — 73К «пушкари» завода им. Калинина довести так и не сумели.

Сравнительные

данные 10,5-см германской пушки Пак 38 (ГОД) и советских 100-мм зенитных пушек Л-6, 73К и Б-34 приведены в Приложении.

В ходе войны наша ПВО так и не получила зенитных пушек калибра свыше 85 мм, если не считать небольшого числа ленд-лизовских зенитных пушек калибра 95 и 128 мм и той самой батареи ГОД. Дело в том, что батарею 10,5-см германских пушек Р1ак 38 после испытаний отправили на

Донгузский полигон, а оттуда перебросили под Москву, где она в октябре 1941 г. была включена в Московскую зону ПВО на юге от Москвы. Как писали в своей монографии С.И. Петухов и И.В. Шестов: «Перед батареей были поставлены командованием ГАУ две основные задачи — содействовать ПВО Московской зоны в отражении налетов самолетов противника и исследовать в боевых условиях тактико-экономический эффект зенитной артиллерии при использовании зенитной техники. Боевой службой батареи руководили офицеры полигона Е.А. Панченко, К.Н. Томилин, П.А. Курочкин, С.Н. Олсйничснко, инженерные работы обеспечивали офицеры НИЗАП В.А. Калачев, Г.И. Свобода и сотрудник НИИ-9 М.Л. Слиозбсрг»⁹³.

Наши города и заводы в значительной степени спасло то, что по ряду объективных, а главное, субъективных причин летчики в войну бомбили в основном на высотах до 5 км. А вотбомбежки Берлина союзная авиация проводила с больших высот — ночью англичане бомбили на высотах 6000—7000 м, а днем американские «Летающие крепости» — на высотах 7000— 8500 м. При высотных налетах эффективность германских зенитных орудий существенно снижалась. Эффективно бороться с американскими «Летающими крепостями» могли только 12,8- и 10,5-см, а также специальные сверхмощные 8,8-см зенитные пушки обр. 1941 г. Огонь же советских трофейных пушек 52К обр. 1939 г., состоявших в ПВО Берлина, был неэффективен на высотах 8000 м и выше. Трофейные пушки 52К применялись немцами в двух вариантах — со штатным 85-мм стволом изготовления Завода № 8 и перестволенные на немецкие 8,8-см крупповские стволы. На вооружении ПВО Берлина состояли только перестволенные пушки 52К.

Замечу, что первая атомная бомба была сброшена на Хиросиму с «летающей сверхкрепости» Б-29 с высоты 11 км.

После войны наши конструкторы в срочном порядке начали работы над высотными зенитными пушками. При этом широко использовался опыт немцев, но об этом будет рассказано позже.

Несколько слов стоит сказать о таинственной истории с безоткатными пушками. А если честно говорить, о них можно написать увлекательный роман, но, увы, объем работы не позволяет это сделать.

В начале 30-х годов среди комсостава Красной Армии пошли толки о каком-то сверхмощном оружии, проходящем испытания. То, что рассказывали одинамореак-тивных системах «К», было более чем фантастично и в иной ситуации вызвало бы смех, если бы рассказчики сами нс видели, как с грузового автомобиля стреляла огромная 305-мм гаубица, с эсминца дореволюционной постройки водоизмещением 1400 т стреляли 305-мм пушки (калибр линкора), деревянные бипланы вели огонь очередями из 76- и 100-мм автоматических пушек.

В 1937 г. слухи о чудо-оружии как-то исчезли сами по себе. Времечко было такое, что не то, что про системы «К», про исчезнувшего соседа спросить

не решались. Потом грянула война.

В октябре 1941 г. во многих частях под Москвой к 76-мм полковым пушкам обр. 1927 г. выдали какие-то странные снаряды с индексом ВПК. Опять же было не до расспросов, откуда да зачем. Тем более что снаряды ВПК исправно поражали немцев и даже имели несколько большую дальность, чем ш татные.

В 1956 г. среди других жертв репрессий 30-х годов был реабилитирован Леонид Васильевич Курчевский, создатель знаменитых систем «К». И хотя дело по обвинению Курчсвского и посей день остается секретным, в 60—80-х годах о нем было написано с дюжину статей и книг. Все авторы единодушны в оценке деятельности Курчевско-го: «Человек, шагнувший в будущее», «изобретения Курчевского опередили свое время на целое десятилетие», «титаническая работа», «звездные годы*. «И воттраги-ческий финал в самом зените творчества. Курчевский незаконно арестован и осужден». «Как могла измениться ситуация, имей советский солдат в 1941 г. для борьбы с фашистскими бронированными армадами не бутылки с горючей смесью, а противотанковое ружье Курчевского».

Начнем с того, что изобретателем безоткатной пушки или по терминологии того времени динамореактивной пушки (ДРП) является не Курчевский, а Дмитрий Павлович Рябушннский, один из богатейших людей России.

Курчевскому удалось заполучить документации Рябушинского и переснять ее. Копии, сделанные Курчевским, я сам видел в разных архивах Советской армии Курчевский объединил два изобретения Рябушинского — безоткатное орудие и реактивный снаряд с соплом Лаваля. Курчевский брал обычное артиллерийское орудия, например, 76-мм пушку обр. 1902 г., отрезал казенную часть у затвора и вставлял в срез сопло Лаваля. При этом камора, нарезы и все внутреннее устройство ствола оставались без изменений. Курчевским были разработаны два основных типа безоткатных орудий — обычное казнозарядное и автоматическое дульнозарядное.

В первом случае снаряд помещался в латунную гильзу, штатную от состоявших на вооружении орудий. В ней только вырезали на дне отверстие для выхода пороховых газов. Затвор соединялся с соплом и вручную сдвигался при заряжании.

37—152-мм автоматические орудия Курчевского заряжались унитарными патронами с гильзами из нитроткани. Патроны перемещались к дулу по цилиндрическому магазину, расположенному над стволом, а далее попадали в специальный лоток перед дульным срезом, оттуда специальным устройством досылались в канал ствола. Все операции производились пневматическим приводом. Сжатый воздух подавался из специального баллона. Понятно, такая автоматика не могла обеспечить высокий темп стрельбы. Так, для 76-мм авиационных пушек расчетный темп стрельбы —40 выстрелов в минуту, а фактический — 20—30. Для сравнения: скорострельность 76-мм пушки ЗИС-З без исправления наводки доходила до 20 выстрелов в минуту.

Г ильза из нитроткани по проекту должна была полностью сгорать, но делать этого она не хотела, да еще и рвалась в магазине при подаче. В результате — систематические отказы при подаче и разрывы ствола. Кстати, проблема создания сгорающих гильз до сих пор полностью не решена.

Пушки Курчевского показывали на полигонных испытаниях прекрасные результаты. Они стреляли снарядами от штатных пушек, но были на порядок легче их. Само по себе испытание ДРП было эффектным зрелищем. Курчевский любил ставить стакан с водой на ствол или лафет орудия. Оглушительно гремел выстрел, из сопла орудия на десятки метров вылетало пламя, но вода в стакане даже не расплескивалась — конструктору удалось свести силу отката к нулю.