Россия распятая (Книга 1)

Глазунов Илья

Не "буди" они друг друга от поколения к поколению к активной борьбе (что так радостно отмечал В. Ульянов (Ленин)) по развалу последнего бастио на европейской христианской цивилизации - Святой Руси Православной, - мы бы сегодня не очнулись на пепелище нашего Отечества... Наши "освободители" - дети великой Лжи, хотя некоторые из них и могли искренне верить в ее великую "Правду". История России - трагический урок для всего человечества! Кто из русских сегодня имеет "права человека"?..

* * *

Мечта о казарменном коммунизме - концлагере - осуществилась в ХХ веке во многиx странах. Что за ад - мы убедились. Пушкин видел в Радищеве "полуневежду". Пора навсегда забыть и давно сдать в исторический архив "просветителей" вроде Радищева! А национальной "гордостью великороссов" по праву считать Пушкина, Гоголя и Достоевского,

Васнецова, Нестерова, Сурикова, Чайковского, Бородина, Шаляпина, философа Ивана Ильина, историков - Татищева, Флоринского, Ивана 3абелина, Егора Классена, Сергея Лесного и други славных сынов великой России, а не тех, кто толкал нас к национальному самоубийству.

Вот и дошли до того, что сегодня считают лучшими русскими художниками Кандинского, Шагала, Малевича и т. д. В них, продолжая логику Ленина, и должна быть заключена национальная гордость великороссов. Но отнюдь не в Рублеве, Сурикове, Васнецове, Иванове, Нестерове, Врубеле и других великих именах, коими так славна Россия.

По Ленииу, гордостью великороссов (и как это Владимир Ильич допустил такое "черносотенное" определение!
– И. Г.) должны считаться все те, кто подготавливал вселенское потрясение гибели самодержавной, православной, исторической России и будущую бойню мировой революции. Не гордиться такими "великороссами", как Ленин, Радищев, Пугачев, декабристы, Герцен, Новиков, Шварц, Блаватская, Горький и многие другие, а возмущаться и проклинать можно такую "гордость" великороссов, которые способствовали в меру сил исторической гибели нашего Отечества, а .вместе с ним потере равновесия сил добра и зла в мире. Настанет день, когда, согласно евангельской притче, бесы, так долго мучившие Россию, войдут в стадо свиней и. погибнут в пропасти, - а больная Россия, выздоровевшая и невредимая, будет внимать словам Спасителя Мира. Изгнание бесов известно нам по многим фактам русской церковной исории, практикуется и в наше время, и не случайно великий Достоевский сделал эпиграфом к своему бессмертному произведению "Бесы" эти евангельские слова. Одним из таких бесов, а имя его легион, - был, по моему убеждению, клеветник и масон, "сознательный" фанатик Радищев и все ,те, которым и по сей день нужны великие потрясения, когда нам нужна великая Россия... Та, которую мы потеряли...

Я не верю в ложь коммунизма и не верю в ложь демократии.. Я верю в третий путь: возрождение самобытной - идущей своим путем - исторической национальной России, что явится спасением для нас, русских, живущих на пороге XXI века. С нами Бог!..

Как хотели и хотят масонствующие либералы, равно как и коммунисты, сделать Пушкина своим; потому и ведут политическую биографию русского национального поэта от антиисторических бредней Радищева и Чаадаева. А. С. Пушкину приписыватойют стихи и эпиграммы, которых он никогда не писал, спекулируя на том, что мировоззрение. Пушкина - мыслителя, поэта, писателя и историка окончательно окрепло лишь после трагедии на Сенатской площади. И повторяю, зрелость мировоззрения поэта во многом определил великий государь-рыцарь Николай 1, которого так не дюбил Маркс и побежденные им масоны, руководство над которыми осуществляли тайные ложи уже больной к тому времени Европы.

* * *

Сколько раз, стоя на мосту, я смотрел в темноте на быстрые воды широкой Невки. Кругом мглистый мрак. Только по мятущимся огням цепочек фонарей, раскачиваемых ветром, чувствуешь, как широки темные воды реки... Менялись времена года, скованная льдом белая от снега Невка чернела бездонными полыньями, шел снег, подымаясь на горб моста, лязгал трамвай. Закат был красен и тревожен, снег сине-фиолетовый. Одинокие фигуры, как черные огоньки, бились на ветру, боясь поскользнуться на льду тротуаров. О, Петербург!..

Идя пешком, чувствуешь, как далеко от Карповки, от моего Ботанического сада дойти по Каменноостровскому до трагического места дуэли Пушкина на Черной речке. Ныне трудно себе представить, какое было далекое и пустынное место дуэлей, где великий поэт пал на петербургский снег, сраженный пулей убийцы. "Пустое сердце билось ровно - в руке не дрогнул пистолет..." Как они ненавидели и боялись Пушкина!..

Нынче вокруг небо закрывают леса бетонных советских новостроек, в окнах зажигаются мертвенные огни. Темнота ложится на город. Как далеко остался позади Зимний дворец и ныне известный каждому из нас дом, где жил

и ушел в вечность наш национальный поэт. Уже в темноте когда-то светоносный дворец, где жили некогда русские цари, а ныне черными окнами музея Эрмитаж отсвечивает розовое зарево над городом. В далекой вышине Александрийского столпа чуть виден ангел с крестом и ликом, которому, как говорят, скульптор придал черты Александра 1 Благословенного, чье имя овеяно победой Отечественной войны 1812 года. Я старался представить себе на огромной снежной пустыне Дворцовой площади одинокого Пушкина, чувствующего свое одиночество в сжимающихся неумолимых кольцах смертельного заговора. Они, "палачи свободы, гения и славы", знали, как уязвить душу великого поэта. Они знали, что результатом их травли будет дуэль - убийство. Они знали, что в борьбе за свою честь Пушкин словно забудет обещание, данное государю, не драться на дуэли. Государь Николай Павлович знал больше, чем мог сказать, - беря со столь любимого им поэта слово. Но и он не рассчитал безудержного темперамента, чувства оскорбленной чести и своей правоты гениального Пушкина. Надеялся, увы, государь и на Бенкендорфа[40], который оказался верным не государю, а своему масонскому долгу не помешать убийству.

Снова вернемся к фактам, приводимым в книге русского историка.

"...Дантес получил благословение на дуэль с Пушкиным от Павла Строгонова, который в юности участвовал во французской революции, был членом якобинского клуба "Друзья Закона" и который, когда его принимали в члены якобинского клуба, воскликнул: "Лучшим днем в моей жизни будет тот, когда увижу Россию возрожденной в такой же революции".

"Убийцы Пушкина, - пишет в дневнике А. Суворин, встречавшийся еще с современниками Пушкина и знавший из разговоров с ними больше того, что писалось членами ордена об убийстве Пушкина, - Бенкендорф, княгиня Белосельская и Уваров.
– Ефремов и выставил их портреты на одной из прежних Пушкинских выставок. Гаевский залепил их".

Свобода гения и слава палача

Я долго думал о последних днях жизни поэта. На своеи картине я хотел показать Пушкина, идущего домой в тревожных сумерках. Горит огнями окон Зимний дворец. Там радость и счастье дворцовой жизни. Царь и поэт... Как же желали многие дружбы и государственного союза двух великих людеи России... Какое одиночество ощущала ранимая и великая душа...

Накануне дуэли Пушкин успел написать Ишимовой, которая написала прекрасную книгу для детей о русской истории. Как он хотел, думаю перед роковым шагом еще и еще раз почувствовать нужность и правоту своей и царской воли уберечь Россию от страшных путей, предначертанных ее врагами. Пушкин, как никто до него, любил Россию и, поняв многое, отринув заблуждения своей юности, - знал, что делать. Свою тайну он унес с собой, и, говоря словами другого гения: "Мы теперь - эту тайну разгадываем". Как трудно написать образ Пушкина. Какой точный образ у Серова 1812 Кипренского, который, верю я, отнюдь не польстил поэту. Он любил Пушкина и оставил нам - далеким потомкам - свое понимание таины души поэта... При полной внешней схожести...

* * *

Ну а кто остался от рода Пушкиных? Что сталось с его детьми и живы ли его потомки? Летит время. Дети - личное бессмертие. Страшно и беспощадно было осуществлено уничтожение лучших сил всех сословий России... У них - наших врагов - был многовековой опыт. Они были всемирны, сплоченны и знали, чего хотят.

Я помню, когда у меня в Москве несколько дней жил сосланный во Владимир Василий Витальев Шульгин. Я от него узнал необычайно много о страшных годах русского лихолетья. Запомнился разговор о так называемых "буржуях". Чтобы быть точным, привожу слова самого Шульгина: "Изобретение слова "буржуй", в его специально русском значении, было ловчайшим ходом в атаке коммуснистов. Сие было проделано в полном соответстви с доктриной "разделяй и властвуй", точнее сказать "расстреливай, разделяя".

Под понятие "буржуи" последовательно подводились:

А. Императорская фамилия.

Б. Вооруженные силы государства:

1) полиция,

2) жандармы,

3) офицеры,

В. Правящая элита

1) высшие чиновники,

2) высшее духовенство,

3) титулованные дворяне: "князья и графья,

4) крупные помещики,

5) Богатые люди в городах,

6) крупные купцы и промышленники.

Г. Культурный класс:

1) дворяне вообще,

2) духовенство вообще,