Ростов Великий
Шрифт:
— У меня нет никаких просьб, великодушный царевич. Я просто хотел выразить тебе большую признательность за поддержку моего государя, князя Ростовского Бориса Васильковича, кою ты оказал своими мудрыми словами на приеме у великого хана Золотой Орды.
— Я высказал лишь то, боярин Неждан, что подсказывает мой разум. Чем богаче Русь, тем тучнее для Орды чувал [211] . Не так ли, мои славные багатуры?
— Велика твоя мудрость, несравненный чингисид!
— Солнце Востока греет твой острый, прозорливый ум!
211
Чувал —
— Слава потомку Священного Потрясателя Вселенной!..
Пока сановники воздавали хвалу Джабару, боярин Корзун пытливо на них посматривал, убеждаясь, что окружение царевича (в отличие от приближенных Сартака) единодушно поддерживает своего знатного господина, и это вселяло в сердце Неждана Ивановича надежду, что у хана Золотой Орды имеется немало людей, кои готовы ему служить верой и правдой. И хорошо, если бы таких приверженцев стало большинство. Тогда Берке уже не пробиться к золотому трону чингисидов.
Царевич, останавливая движением руки хвалебные возгласы, произнес:
— Меня радует, что ты, боярин Неждан, явился ко мне бескорыстно. Но твой подарок настолько превосходен, что я обязан ответить тебе тем же. Я подумаю, чем тебя отблагодарить. Жди моего вестника.
Вестник не появлялся три дня. Чтобы это значило, раздумывал Корзун. Чего выжидает Джабар? Неужели он побаивается хана Берке, кой, кроме Сартака, является самым могущественным человеком Золотой Орды. Берке явно возьмет на замету сношения царевича с ближним боярином русского князя. Но в данном случае ничего подозрительного нет. Обмен подарками не несет в себя ничего зазорного. Тогда почему так долго нет вестника от царевича?.. Всего скорее Джабар, как опытный человек, выдерживает положенное время и не хочет показывать свою заинтересованность во встрече с боярином гяуров. А встреча должна состояться. О желательности ее говорила и княгиня Мария. Она чего-то ждет от Джабара. Но чего?
Неждан Иванович терялся в догадках.
Вестник (в лице мурзы с десятком джигитов) появился у шатра утром, на четвертый день. Он, витиевато поприветствовав князя и боярина, привез в дар Корзуну большой бараний рог из чистого золота и древнюю икону Богоматери в ризе из драгоценных каменьев.
Вручив подарки, молодой мурза легко поднялся на коня и произнес:
— Несравненный Джабар повелел невольникам принести к полудню достархан с заморскими винами и кушаньями.
После этих слов мурза почтительно наклонил голову, затем развернул коня, гикнул, взмахнул плеткой и помчал к шатру Джабара.
— Вот уж чего не чаял, — разглядывая икону, задумчиво молвил Неждан Иванович. — Тоже бесценный дар. И ведь кем прислан? Татарином!
— Возвратил то, что украдено из русского храма. Весьма необычный этот царевич.
— Необычный, — задумчиво поддакнул Корзун.
Перед самым полуднем появились четверо невольников с обеденным достарханом. Среди них оказался и раб Изай с неизменной серьгой в левой мочке приплюснотого уха. Невольники по очереди вносили вина и кушанья. Последним в шатер вошел Изай и, глянув острыми глазами на Корзуна,
— Царевич Джабар завтра утром будет охотиться на сайгаков. Если боярин пожелает, то может присоединиться к царевичу.
— В каком месте, Изай? — порывисто подался к невольнику Неждан Иванович.
— В четырех верстах, подле двух карагачей.
— А князь разве на охоту не приглашен? — с некоторым удивлением спросил Борис Василькович.
— Князя пригласит на охоту великий хан Сартак.
Изай переломился в поясном поклоне и вышел из шатра.
Порывистый шаг боярина к невольнику не остался не замеченным Борисом Васильковичем.
— Почему ты так возбужденно встретил известие об охоте, Неждан Иванович?
— Возбужденно?.. Надоело сидеть в шатре, вот и разутешился, княже.
— Ну-ну, — чему-то усмехнулся Борис Василькович.
Встреча оказалась как бы неожиданной. Летевший за сайгаком на быстром скакуне царевич, «вдруг заметил» у двух высоких деревьев боярина Корзуна с пятеркой дружинников с луками, и придержал коня.
— Не думал тебя увидеть здесь, боярин Неждан…Эгей, джигиты, преследуйте зверя. Я догоню!
Поравнявшись с боярином, Джабар произнес:
— Проедемся со мной, боярин Неждан. Посмотрю, каков из тебя охотник. Не отставай!
— Постараюсь, царевич!
Где-то через версту Джабар вновь придержал коня и перешел на рысь.
— Поговорим, боярин. Теперь нас никто не слышит.
— Поговорим, царевич.
— Нам нельзя долго находиться вместе. Перейду сразу к делу… Буду говорить от имени хана Сартака. Спроси у княгини Марии, готова ли она меня принять в Ростове Великом?
— Заранее могу положиться. Ты, царевич, всегда будешь в Ростове дорогим гостем.
— Не гостем, боярин. Хан Берке усиливает натиск на Сартака. Под его рукой жестокие и бывалые военачальники. Запомни их имена: Неврюй, Котяк и Алабуг. Берке и его темников поддерживают многие джигиты, и если перевес окажется на их стороне, то мне придется прибыть в Ростов Великий и призвать русских князей объединиться вокруг хана Сартака.
Слова Джабара привели Неждана Корзуна в замешательство.
— Прости, царевич. Ты хоть и исповедуешь несторианство, но не являешься истинным православным человеком, а посему у князей и народа русского не будет к тебе доверия. Ты так и будешь выглядеть в глазах моих соотичей злым ордынцем.
— Твоя правда, боярин. Но если я решусь и приеду в Ростов Великий, то я пройду очищение от ереси и крещусь в храме, приняв православную веру. В душе своей я давно уже готов к такой перемене.
— Тогда другой разговор, царевич. Тогда и народ тебе поверит… Но неужели Берке так силен, что может завладеть троном могущественного хана Батыя? Ведь Сартак его сын.
— Сартак — не воин, а во-вторых, он, как тебе известно, увлекся несторианством, что раздражает Батыя. Этим и пользуется Берке, который всегда был дружен с Батыем. Борьба в Золотой Орде разгорается нешуточная. Вчера хан Сартак во всеуслышанье заявил, что он больше не хочет встречаться со своим дядей, так как христианину грех видеть лицо мусульманина. Считаю, что такое дерзкое заявление еще больше обострит вражду. Не по душе оно будет и хану Батыю, ярому приверженцу ислама.