Роза Тибета

Дэвидсон Лайонел

‘Я написал на конверте: Бурж-Валлерен, Сорбонна. ’Кто он – специалист по Тибету?’

‘Да, Тибет, Китай. Он читает все газеты и так далее, самый бесценный человек. Он рассказал мне о проблемах с китайцами. У некоторых ученых есть теория о китайском вторжении. Они вошли, вы знаете, с восемью армиями – огромная сила для того сопротивления, которого они могли ожидать. Такое ощущение, что они просто хотели на некоторое время вывести солдат из Китая. ’

‘ Хьюстон был там, не так

ли, во время вторжения?

‘О, честное слово, да. У них были плакаты для него. У герцога Ганзинга была довольно интересная история о плакатах. Не думаю, что я когда-либо слышал это от Хьюстона, - сказал он, вспоминая.

‘Как ты узнал?’

‘Он сказал мне’.

‘ Кто это сделал?

‘ Это сделал герцог.

‘ Понятно, ’ сказал я. Однажды, когда я был там, старик на нашем складе внезапно сошел с ума. Я испытал то же самое жуткое чувство.

Я встал. ‘Хорошо, ты должен рассказать мне об этом, когда я приду снова. Думаю, я пробыл здесь достаточно долго. ’

‘О, не беспокойся об этом. Она скажет тебе, когда тебе нужно будет идти, ’ сказал он, посмеиваясь. ‘Останься и выпей со мной чашечку чая’.

‘О, правда, я не думаю...’

‘ Чепуха. Просто постучите в дверь. … Я думаю, вам лучше знать адрес герцога, кстати. Он мог бы многое вам рассказать. Сейчас он живет в Дели. Он подарил мне ее, когда был здесь.’

‘ Герцог Ганзинг был здесь?

‘ Да, пару лет назад. Он остался в Абингдоне со своим другом по имени Блейк-Винтер. Они вместе ходили в школу в Индии.’

Я постучал в дверь.

"Он был очень разочарован, обнаружив, что Хьюстон отсутствует", - сказал старик. ‘Он принес с собой один из плакатов, которые китайцы расклеили после убийств. Вот почему бедняге пришлось так быстро лететь домой. Конечно, он был не в состоянии путешествовать, но китайцы оказывали давление на индийцев, чтобы они отправили его обратно для суда. Естественно, они не хотели этого делать, но он все равно немного смущал их, поэтому они просто избавились от него. ’

У меня начала немного кружиться голова.

Я сказал: "Это Хьюстон, не так ли?"

‘ Хьюстон, конечно. Конечно, вы еще не дошли до этого.’

‘Я не уверен, что у меня все получилось. Китайцы думали, что он кого-то убил?’

‘ Да. Что ж, он это сделал. ’

У меня в голове промелькнул образ Оливера Гуча, серьезно качающего головой.

Я спросил: "Это был несчастный случай?"

– Несчастный случай?
–

переспросил старик. ‘Нет, это не был несчастный случай. У него было довольно много времени, чтобы спланировать это. Он сделал это ножом. Конечно, он был совершенно ошеломлен. Ах, сестра, как насчет чашечки хорошего чая? У мистера Дэвидсона высунут язык. ’

Я подумал, что, вероятно, так оно и есть.

За чаем я узнал еще несколько странных вещей, ни одна из которых не способствовала скорейшей публикации книги, и когда я увидел начало, я сказал,

‘Есть только одна вещь, мистер Олифант – было бы совершенно безнадежно, не так ли, пытаться заставить Хьюстона подписать это самому?’

‘О, боюсь, что так. Об этом не может быть и речи. Он просто не заинтересован. Он больше не хочет об этом думать.’

‘Скорее, ему пришлось бы это сделать, когда книга вышла, не так ли? Я имею в виду, было бы много комментариев. Репортеры набросятся на него. Осознает ли он это?’

‘Я не знаю. Я уверен, что он ничего бы им не сказал, - уверенно сказал мистер Олифант.

"Репортеры - настойчивые люди’.

‘Они могли быть настолько настойчивыми, насколько им хотелось’.

"И он не возражал бы против того, что они написали’.

‘ Ни капельки. Все, что он должен был сказать, он сказал здесь. И он надеется, что я опубликую правдивую версию. ’

‘В таком случае, почему бы ему не подписать эту версию? Видите ли, что нас беспокоит, так это то, что здесь много полезного материала. Есть вопрос о деньгах – и теперь эти убийства. Все это немного незаконно, не так ли?’

Мистер Олифант начал проявлять некоторое беспокойство.

Он сказал: ‘Послушайте, мистер Дэвидсон, мне кажется, эта книга должна стоить немалых денег. Я не хочу провести остаток своей жизни, придираясь к этому. ... Я бы хотел выбраться из этой квартиры. Знаешь, здесь сыро. Она включила все электрические камины. Мне неприятно думать, какой будет счет...’

Я слышал, как сестра Анжелика издавала предупреждающие звуки в соседней комнате. Казалось, настало время сейчас или никогда.

Я сказал: "Мистер Олифант, Хьюстон когда–либо подписывал заявление о том, что вы можете опубликовать материалы, содержащиеся в этих тетрадях?’

‘Подписать заявление? Конечно, он этого не сделал. Между нами никогда не было ничего подобного. Конечно, нет.’

‘В письме, скажем–’

‘Мы лучшие друзья’, - сказал старик. Его лицо стало совсем розовым, а дыхание стало немного свистящим. ‘Вы же не думаете, что друзья будут подписывать заявления друг другу?’